Она подвинула к Джослину кофейник.

– Я пробовала. Еще жива.

Джослин замер в нерешительности над ярко раскрашенной картонной коробкой. Что в ней может быть? Стиральный порошок? Вермишель? Игрушка? Он осторожно встряхнул ее. По звуку похоже на стиральный порошок… и немножко на вермишель.

– Корнфлекс, – пояснила Эчика.

В эту минуту вошла Пейдж в клетчатой пижаме, заспанная и растрепанная, но хорошенькая. Из-под спутанных светлых кудрей она пробормотала что-то похожее на приветствие.

– Вы тоже актриса? – спросил Джослин у Эчики, единственной, чей взгляд он сумел поймать (Урсула так и смотрела на яйцо, а Пейдж в пустую чашку).

– Случается, – ответила она. – С переменным успехом, должна признаться. Впрочем, если я окончательно провалюсь, всегда останется «Норт-экспресс» в 8:55 до Шенандоа, штат Виргиния.

– А кого вы играли?

Кукурузные хлопья отчаянно хрустели на зубах.

– О, кого я только не играла. Кроме разве что девушки, выскакивающей из торта на конгрессе мафиози. Это лучше насыпать в чашку с молоком, – посоветовала она, заметив, что он не может разомкнуть челюсти.

– Кто-нибудь хочет еще кофе? – осведомилась с порога Черити. – Это я варила, вкусный?

– Отлично подойдет для мытья волос, жаль, я забыла свой шампунь.

Черити проигнорировала шпильку и окликнула входящую Шик:

– Кофе?

– Если ты можешь обойтись без него, скажи ему «нет».

Шик, зевая, наполнила чашку и села на свободный стул.

– Хорошо спалось? – спросила ее Черити.

– Если бы! Весь прошлый месяц мне снилось, что Гитлер снова занял Польшу.

– Почтальон принес для тебя посылку. Там, на буфете.

Шик тотчас вскочила и принялась сражаться с узлами, развязывая бечевку на свертке.

– Смотрите! Брат прислал мне апельсины из Калифорнии!

– Очисти их скорее! – поддела ее вошедшая в столовую Манхэттен, на ходу надевая очки. – Вдруг там внутри чеки?

Эчика указала большим пальцем на Урсулу, которая так и сидела с ложечкой в руке, озадаченно уставившись на яйцо.

– Похмелье?.. – одними губами выговорила Шик.

Она сложила все апельсины в вазу и водрузила ее посередине стола, только один оставила себе, разрезав его на половинки, чтобы выжать сок.

В первый и последний раз в жизни Джослин видел апельсин на Рождество перед войной. Месье Эмиль, их сосед по лестничной площадке на улице Птит-Экюри, получил тогда посылку от своего кузена, спаги в Алжире. Спаги пал в бою при Бир-Хакейме с героической 1-й бригадой войск Свободной Франции. Джослин запомнил тот апельсин, горьковатую душистую кожицу и сладкую, тающую во рту мякоть.

Шик заметила, как он смотрит на вазу.

– На, держи. Калифорния не осиротеет.

Он взял апельсин, посмотрел, как Шик управляется с соковыжималкой, и последовал ее примеру, для начала очень осторожно.

– А где миссис Мерл? – спросил он.

– По утрам она садовничает за домом. Откуда, по-твоему, берутся эти хризантемы величиной с воронье гнездо?

– Интересно, какими удобрениями она их поливает? – пробормотала Пейдж себе под нос.

– По-моему, она чуть свет выплескивает туда свой ночной горшок, – фыркнула Шик.

– Злые языки. Как прошло твое свидание с Эддисоном, Пейдж? – спросила Манхэттен.

– О… Он весь вечер так на меня смотрел. Знаете, от такого взгляда хочется сказать, что ты уже замужем. Он обещал свозить меня в Гавану этой зимой.

– Хитрый лис! – усмехнулась Эчика. – Конечно, ты не поедешь.

– Конечно, не поеду. И всё-таки Гавана… – мечтательно добавила Пейдж.

– Да, недурно… Если при хахале. Урсула? Просто любопытно, что ты вчера пила?

– Ох. Спроси, чего я не пила. Пиво. Коку. Сигаретный пепел. Помаду…

– Разве ты не собиралась сидеть, как паинька, в своей комнате и слушать по радио «Час тайны Эла Хантера», гадкая девчонка?

– Да слушала я, слушала… А в десять часов, как раз когда Эл Хантер нашел прекрасную Кристал Даймонд с китайским кинжалом в сердце, звонят мне Мики, Китти и вся компания, мол, приезжай к нам в Виллидж. Я хотела побыть часок, не больше… но вы же их знаете.

– Мои предки перевернулись бы в гробу, если бы увидели, как я сосу лапу в твоем обществе, – весело заявила Эчика, в чьей родословной числился очень и очень далекий пращур Романов из Российской империи.

– Уж прости, что нарушила покой твоих предков, княжна Эчикова, хотя Иосиф Сталин, полагаю, потревожил их до меня.

Вернулась Черити с тарелкой жареного сала, запах которого доконал желудок бедной Урсулы.

– Ш-ш-ш… Капитан Блай услышит.

Джослин пил. Апельсиновый сок был кисленький. Болтовня девушек тоже с кислинкой. Кофе отвратительный. И всё это он вкушал с наслаждением.

– Кто-нибудь может пойти со мной на прослушивание? – взмолилась Пейдж. – Мандраж отшибает мне слух, речь, память и мозги.

– Смени профессию с Божьей помощью.

– Эй! – перебила Черити. – Послушайте. Мисс Урсула выступает по радио…

Никто и не заметил, что приемник тихонько бормочет в углу. Черити прибавила громкость. Под звуки духовых In the Mood Гленна Миллера надрывался женский хор:

Вниз и вверх, вверх и вни-и-и-из!

Паровой утюг Дженерал Электрик выгладит ваши рубашки, брюки и про-о-о-о-остыни

На всех пара-а-а-а-ах

Дженера-а-а-ал Электри-и-и-ик!

– Это был голос нашей мисс Урсулы, в конце куплета, – пояснила Черити взволнованно и гордо. Обращаясь к Джослину, она добавила: – Еще она поет про нафталин «Мифо», про электрический миксер «Мэджик Смэш», про лак для ногтей «Феросити» и пишущие машинки «Ундервуд»…

И она удалилась в кухню, распевая во весь голос: «На всех пара-а-а-а-ах… Дженера-а-а-ал Электри-и-и-ик…»

Урсула наконец разбила скорлупу яйца и принялась заглатывать вперемешку тосты, жареный бекон, кофе с молоком и апельсиновый сок. Остальные смотрели на нее во все глаза.

– Ну что? – простонала она, с обреченным видом впихивая в себя бекон. – Работать-то надо.

– Сколько тебе за это заплатили, продажная твоя душа?

– Сорок два доллара плюс тридцать пять за репетиции.

Шик задумчиво присвистнула.

– Лучше, чем сорок пять долларов за то, что тебя шесть часов вылизывает Монтгомери.

Она заметила недоуменный вопрос в глазах Джослина.

– Это сенбернар, который снимался со мной в рекламе собачьего паштета «Джампи Догги», – объяснила она. – Монтгомери предпочитал паштету мой тональный крем. За сорок пять долларов я была с головы до ног в его слюне. Макияж мне обновляли девять раз. Зато мое фото было в июльском номере «Ледиз Коттедж».