– То есть как – что? – не понял ИР. – Прочитать лекцию о способностях искусственного разума девятнадцатого поколения «Птолемея»?

– Нет, я в другом смысле. Сам андроид?

– Неплохая машина. – Нетико попытался выкроить на лице нечто вроде улыбки. Вышло скверно, так улыбаются серийные убийцы в голографических постановках плохих детективов. Лучше бы он вообще не пользовался мимическими синапсами. – Наподобие коллекционной космической яхты: старые вещи не только практичны, но и надежны. Зрение во всех диапазонах, радар, мазер, сканеры, обонятельные и тактильные сенсоры, гиперчувствительность к изменению электромагнитных полей, возможность бесперебойного функционирования при агрессивной внешней среде. Говоря кратко, стандартный набор плюс мои собственные особенности как отпрыска цивилизации «Птолемея».

– Ни хрена себе компьютер-помощник, – проворчал Николай, еще раз оглядев новое воплощение Нетико. – Ладно, потом обсудим. Мы слишком увлеклись, а дело идет к вечеру – мне почему-то не хочется здесь оставаться после захода солнца.

– Какая разница, мы все равно в подземелье, – напомнил я.

– Ты это расскажешь всяко-разным зубастым тварям, выползающим из укрытий ближе к ночи. Верно я говорю, Зигвальд?

– Верно, – согласился готиец. – Пускай господин Стефан решит, стоит ли нам здесь оставаться.

– Давайте быстрее, – сказал я. – Нетико, командуй. Техника – это по твоей части.

– Я помню о своих обязанностях симбионта вида homo sapiens, – с невозможной серьезностью ответил ИР. – И готов выполнять их даже без штанов.

– Ты однажды дошутишься!

– Никаких шуток. Займемся терминалом, нам крайне необходима любая информация. Надеюсь, прежние владельцы Морского замка позаботились о преемниках и оставили им подробные распоряжения относительно наследства…

* * *

Оптимистичные надежды не оправдались. Нетико около часа возился с терминалом, но добился только одного: сумел активировать программу входа в систему и уточнил, что управляет терминалом старинный ИР.

– Тупой как пробка, – отозвался о младшем собрате Нетико, – это не машинный интеллект в привычном понимании, он не сознает собственного бытия, мыслит линейно, для него существуют только два слова – «да» и «нет». Такое впечатление, что создали это вопиющее безобразие веке в двадцатом или двадцать первом. Или хозяин нарочно использовал примитивный «медленный» ИР, чтобы добраться до тщательно оберегаемых тайн Визмаров мог только посвященный. Взломать защиту мне не под силу.

– Чего? – Я оторопел. – Сказки! Со времен зарождения искусственного разума до твоего… э… появления на свет в объективном времени прошло пятьсот с лишним лет! Каждый знает, что ИР существуют в так называемом «быстром времени», то есть эволюционируют на порядки порядков быстрее живых организмов! Человеческая секунда для вас – тысячелетия!

– Сравнение чересчур грубое и приблизительное, – отмахнулся Нетико. – Вообрази: ты обладаешь всеми доступными современному человеку знаниями, оригинальным, нестандартным и объемным мышлением, но решительно не в состоянии прочитать отрывок текста, написанного первобытным человеком.

– У первобытных людей не было письменности, – хихикнул Николай.

– Я для примера! Смысл значков давно утерян, слова навсегда позабыты, породившие их люди умерли и не оставили потомства, никому не передали свои знания. Ключа к коду нет, и взяться ему неоткуда – все исчезло.

– Разве ИР не обладают абсолютной генетической… Точнее, информационной памятью? О своих предках?

– В том-то и дело, что это не мой предок. Информационная несовместимость. Крыса, спарившись с рыбой, не сможет родить крысорыбу! Ясно? Другой исходный код. Кто-то экспериментировал с новыми формами электронной жизни, не иначе… Давайте попробуем обходные пути. Идентификацию по отпечатку пальца или белку человека, это предусмотрено. Степан, положи палец на считывающее устройство!

Над квадратным окошечком мелькнул зеленый лазерный лучик, срезавший несколько микрочастиц моей кожи, по центральному монитору пробежало несколько строчек.

– Уже кое-что, – удовлетворенно сказал Нетико. – Совпадение по требуемому генотипу на двадцать процентов. Это очень много! Ошеломляюще много!

– Значит, на одну пятую ты все-таки Визмар, – не преминул заметить Николай. – Поздравляю, наследование титула и собственности отчасти законно… Степа, подумай еще раз! Кто из твоих предков…

– Не знаю! – огрызнулся я. – Мне родители ничего не рассказывали! Честное слово! И потом: почему на одну пятую? Я всегда думал, что человек наследует поровну от всех пращуров по отцовской и материнской линии! Выходит, у моего деда или бабки было трое родителей? Что за ерунда!

– Не забудем еще одну немаловажную деталь, – поддержал меня Нетико. – Homo sapiens novus и обычный homo sapiens не могут дать общего потомства. Дважды ерунда… Кстати! Зигвальд, ты полностью уверен, что Риттер фон Визмар происходил из дворян?

– Уверен, уверен. – Николай упредил гневную отповедь Жучка, для которого понятие «благородная кровь» было святым и неприкосновенным. – Нетико, подумай, простец сумел бы устроить заваруху, подобную мятежу тридцать восьмого года? Являться владельцем этого замка?

– Я лишь высказал предположение. Степан – замечу отдельно! – по местным меркам тоже простец. Пускай и родственник. Ладно, посидите полчасика, я сделаю еще несколько попыток…

Терпеливый Зигвальд молча ждал, мы с Николаем откровенно скучали. По моим ощущениям, наступал вечер – сутки на Меркуриуме длятся двадцать три часа девятнадцать минут стандарта, я очень быстро приспособился. Поскорее бы выбраться отсюда!

Господин алхимик заинтересовался столом, на котором валялся бесполезный хлам. Кожаная папка рассыпалась от первого же прикосновения, да и хранившиеся в ней бумажные листы истлели, оставив несколько обрывков с размытыми буквами – прошло больше века. Деревянная чарочка высохла и растрескалась, от гусиных перьев остались неприглядные остья, подставец развалился, только серебряная чернильница осталась невредимой, над благородными металлами столетия не властны.

– Хм, интересно как, – произнес алхимик, заставив меня оглянуться. – Степан, подойди. На это стоит взглянуть.

Николай держал в руках записную книжку-блокнот с застежкой. Замочек золотой, с миниатюрной эмблемой – насмерть опостылевшей мне акулой. Черная обложка из мягкого пластика, имитирующего кожу, страницы характерно поблескивающего велена – тонкие, но прочные, будто квадроволоконная полимерная ткань. Записи велись лазерным пером, от руки. Немудрено, что книжечка сохранилась – она осталась бы такой же и через десять тысяч лет!

– Странно, на столе исключительно быстроразрушающиеся предметы за исключением чернильницы, а ежедневник как новенький, – азартно бормотал под нос алхимик. – Так-так, записи на латыни… Вдруг никакой компьютер нам вовсе не нужен? Вся информация на этих страничках? Нетико!