Что за дрянь? — повторил он, не подбирая выражения. Забавный он, не боится. Не запуганный крестьянин, не забитый пленник… а кто? Видно, какую-то власть имел на своей родине, или просто жил свободно — мало ли, наверняка здесь есть какие-нибудь вольные поселенцы.

— Сейчас поймешь! — предвкушающе заметила я. Нет, причинять боль не настолько интересно, как вот так играть — на грани эмоций. — Отвернись и расслабься. Хотя… можешь смотреть.

Вот он и смотрел, как я взяла этот хвостик, отодвинула мех и обнажила основание игрушки — пробку из какого-то гладкого материала, возможно, стекла, или чего-то похожего. Ну, да, хвост же должен как-то крепиться на теле!

С нескрываемым ужасом в красивых выразительных глазах мужчина смотрел, как я подбираюсь к его тылу с небольшой порцией мази — надо же использовать какую-то смазку — и зловещей игрушкой. Как только мои руки коснулись ягодиц, он дернулся, тяжело дыша.

— И..? — Поинтересовалась я. — Чем ты недоволен? А другие бы и спрашивать не стали. Орки те же. Подумаешь, маленькая игрушка! Не увидит никто. А то я могу достать прозрачные шаровары — у меня есть! — и будешь ты веселить весь наш поселок.

— Убью! — даже не пообещал, а констатировал факт мой пленник. — Не вас, а… себя. Как хотите, но живым вы меня в таком виде не отправите!

— Вот поэтому я и не буду унижать тебя перед людьми, с которыми тебе еще жить, — сказала в ответ. Я давно уже приблизилась к нему вплотную, всем телом к его спине, и шептала почти в ухо, создавая иллюзию полной интимности.

— Правда казнят за побег? — вдруг тоже полушепотом спросил он.

— Сам подумай, — усмехнулась я. — Ты пленный. Нет, чтобы заслужить свободу хорошим поведением, ты сразу решил сделать очень большую глупость. Ну, теперь придется потерпеть по полной программе!

— Казнить надо было до порки, а то какой был смысл ее терпеть? — хмыкнул он.

— Я тоже думаю, что никакого, — согласилась я. — Так что потерпишь!

И, уже не церемонясь, практически с размаху вставила своей жертве пробку с меховым хвостиком на конце. Вроде, не вывалится, сделана грамотно. Лекс молчал, не дергался и не вырывался, только чуть ли не зубами скрипел. В эмоциях — ужас, отвращение, стыд… но, все же, от этого еще никто не умирал! А, вообще-то, мне попался на редкость интеллигентный пленник — никаких ругательств, ни человеческих, ни заимствованных у других рас — троллей каких-нибудь, орков, или даже эльфов — те тоже могут ввернуть что-то заковыристое. Вопрос — и как этот загадочный парень попал в разбойничью шайку? Мне кажется, там что-то нечисто.

* * *

— Ну, что, иди, гуляй! — резюмировала я, наблюдая, как жертва моего произвола натягивает штаны, старательно контролируя выражение лица. Да, наверняка ощущения еще те! Но, зато, ничего не видно!

— Иди, тебе еще грядку вскопать нужно, и сорняки выбрать! — продолжила, от души хлопнув по упакованной в штаны выпоротой заднице, заодно пощупав, как там себя чувствует пробка-хвостик. Забавно ее она ощущается.

Ответом мне был возмущенный взгляд округлившихся от негодования глаз, словно у кота, которого застали за таким-то непотребством, и незаметно дернули за хвост или хлопнули по наглой мохнатой заднице.

Глава 12

Лекс

Садистка, ненормальная! Хотя, конечно, могло быть еще хуже… О чем я думал, когда сбежал? Да, как и сказал ей, ни о чем не думал. Точно не о тех опасностях, которые могли подстерегать в лесу. Спасибо, «хозяйка» рассказала об орках… теперь я тоже буду просыпаться от кошмаров.

«Ненавижу!» — подумал, стараясь незаметно поерзать, чтобы найти удобное положение. Сесть я все же сел, контролируя выражение лица, хотя при этом почувствовал всю гамму ощущений выпоротой задницей. Это был мой первый опыт телесных наказаний, и не сказать, чтобы приятный…

На самом деле не могу сказать, что возненавижу эту девушку, «хозяйку», Мэй. Вот если бы она действительно наказала при всех, на местной площади, тогда бы сдох от стыда или задохнулся от ненависти. Может, еще спасибо придется ей сказать!

Но не сейчас. Сейчас больше неприличные слова в голову приходят, лучше промолчать. Снова копать заставила, какие-то травинки и корешки выбирать! Непередаваемые ощущения, кому бы рассказать! Радует, что все же никто ничего не видит, только могут догадаться, что я получил по заднице за свои художества.

Конечно, как взрослый человек, понимаю, что сам виноват. Надо привыкать, что это не шутка, это другой мир, здесь все серьезно. Здесь могут и избить, и убить. Я, когда услышал про публичную порку, чуть не поседел. Перспектива быть убитым и то напугала меньше.

А какая мне креативная владелица досталась-то! Со своим заячим хвостиком… точнее, с моим. Никогда бы не подумал, что такие вещи бывают. Сколько открытий принес мне этот мир! Но, главное, мне не хочется ее ненавидеть, хочется что-то доказать… знать бы еще, что и как! Потому что ковырянием в земле мало что докажу, это явно не мое призвание. Телохранителем я хотел бы быть… но вряд ли они здесь нужны, да и уровень своих умений стоит трезво оценить. Воинскому искусству люди учатся с детства, а не так, как я — для роли.

Но сейчас, пока заняты только руки, а голова свободна, появилось слишком много свободного времени для глупых мыслей. Лучше уж подумать о будущем, чем о том, что задница наливается болью, хотя Мэй намазала меня какой-то мазью, которая частично сняла боль сразу после порки. А еще там инородное тело, в заднице. В общем, все мое будущее как-то пока через задницу, и ничего хорошего в нем не вижу. Сбежать еще раз при случае? Просто так, потому что хуже уже не будет? Чтобы уж наверняка? Наверняка либо убиться где-нибудь в лесу, либо сдохнуть там от голода — современный человек как-то не приучен выживать на природе без привычных приспособлений, либо познакомиться с местной монстрообразной фауной. Вот последнего, впрочем, мне совершенно не хочется.

Мимо пробежали местные детишки, разыскивая, как я понял, своего котенка. Мимолетно позавидовал: вот у кого привычная счастливая жизнь! Чтобы выжить здесь, надо здесь же и родиться.

Дожить бы до вечера… Вроде, немного времени осталось, но уже вообще не соображаю, что я делаю.

* * *

Мэйри

— Ну, как дела?

Конечно, я беспокоилась о нем. Как-никак, первая жертва моего воспитания! Да