18 сентября Михаил Александрович отправился в Данию к дорогой маме, а его сестра Ольга с супругом в Россию. В начале октября он сообщил старшей сестре, что скоро приедет к ним в имение «Ай-Тодор» в Крым. Это известие обрадовало Ксению Александровну, но новое известие, дошедшее до ее сведения, расстроило. В дневнике от 11 октября 1907 г. имеется фраза:

«Мари Трубецкая завтракала у нас. От нее узнала, что Дина в Одессе!! Этого только недоставало. Неужели он намерен ее здесь видеть? Ужасно как все это расстраивает и мучает»[58].

Наступило 12 октября 1907 г. В этот день Михаил Александрович приехал в Крым. Его старшая сестра Ксения Александровна записала в дневнике:

«…Мы уже около 10 ч. были почти на месте, но отъехали немного в сторону и под тенью деревьев закусили! Потом еще почти ¾ ч. ждали поезда у самого переезда, болтали с Поповым. Мишкин приехал с Мордвиновым, последний сел к Попову, Миша к нам и мы полетели в обратный путь. Через 3 ч., даже меньше, были уже дома. /…/ Мишкин выглядел лучше, здоровее. – Мама пишет, что он с ней говорил откровенно, обещая ничего не делать против закона! Она огорчена, что он уехал теперь именно, когда она осталась одна, но рада, что он к нам приехал. – Мы написали Тормейеру, прося приехать как можно скорее! Миша не был уверен, хотим ли мы его, а я именно ждала его приезда с нетерпением. Он имел такое хорошее влияние на М[ишу] и сумел сделать то, что другим не удавалось – убедил его не поступать необдуманно, против воли других и на свое же несчастье. /…/ Миша много рассказывал про Данию и всех и как он был рад видеть Торию. Он не поехал в Англию теперь оттого, что они ждали кучу народа к себе, тогда он решил ехать сюда и мне сказал, что возвращаться в Г[атчину] слишком рано (а она теперь в Петербурге!). /…/ Маленькие очень обрадовались Мише, висели на нем долго и возились с ним»[59].

Михаил Александрович окунулся в привычную обстановку и курортную жизнь: ходил по горам и охотился на орлов, купался в море, ходил на археологические раскопки, совершал автомобильные и конные прогулки, ходил по магазинам и покупал игрушки для племянников, с которыми часами возился и играл в разные игры.

Свой 29-й день рождения Михаил Александрович встретил в Ай-Тодоре. Ксения Александровна 22 ноября 1907 г. записала в дневнике:

«Рождение именины Мишкина милого. Помогали ему с Мордвиновым отвечать на телеграммы. Вирен и Каульберс прибыли нарочно, чтобы его поздравить. В[ирен] остался всего полчаса и ушел обратно на миноносце, а вечером выехал в Питер. В ½12 [ч.] был молебен, потом завтрак. Были: Георгий, Минни, Каульберс, Думбадзе, Барятинский и Мартын. У Сандро кашель лучше, но он не выходит. Днем гуляли с Мишей и Тормейером. Погода серая, 6°. Дошли до калитки Ореанды В[ерхней] на горизонт [дорожке] пешим ходом и назад. Георгия [Михайловича] встретили, ходил на орлов, но не удачно. Дети все гуляли и катались, кроме Ирины. Писала еще телеграммы Мише и рисовала. Дети играли после чая. Обедали у нас Хорокс, Юсуповы, couple Орбелиани и Кюгельхен. По случаю рождения Миши и Мити О[рбелиани] мы были в старинных платьях (кроме княгини и Веры) и надели даже звезды! Оба виновника торжества сидели vis a vis друг друга посреди стола, Минни и я, и принц между, а Миша между З. Юсуповой и Верой. На столе в вазах были holly – за неимением других цветов. – Потом были Bridge и Bull. Я не играла и много разговаривала с княгиней [Юсуповой], а потом смотрели на играющих! Около 12-ти разошлись»[60].

27 ноября Михаил выехал из Крыма в Петербург. В то же время должна была вернуться и вдовствующая императрица Мария Федоровна из Дании. Таким образом, Михаил Александрович оказывался вновь под бдительным контролем матушки.

Великий князь Михаил Александрович в Дании. Август 1909 г.

Среди великих князей Михаил Александрович особенно ничем не выделялся. Пожалуй, всеобщее внимание он привлек к себе лишь тайным вступлением против воли императора Николая II в морганатический брак с дважды разведенной младшей дочерью московского адвоката Сергея Александровича Шереметевского (Шереметьевского) Наталией Сергеевной Вульферт (1880–1952).

В отношениях Николая II и членов Императорской фамилии значительную роль играла обязанность царя (как главы династии): предотвращать «морганатические браки» ее членов, особенно тех, которые ближе других стояли к трону и имели шансы когда-либо взойти на Российский престол. Другие отношения наступали между Государем и многочисленным императорским семейством, когда те нарушали законы о престолонаследии, как это было с великими князьями: Николаем Константиновичем (1850–1918), Михаилом Михайловичем (1861–1929), Павлом Александровичем (1860–1919), Кириллом Владимировичем (1876–1938) и, наконец, Михаилом Александровичем.

Эта тема давно получила дискуссионный резонанс на страницах печати, и рассмотрение ее позволяет более полно характеризовать облик Романовых, для которых любовь, т. е. их элементарные человеческие права, оказывались порой выше условности законов Императорского дома Романовых. Российские законы о престолонаследии предусматривали принадлежность супругов к какому-либо царствующему дому. Однако династия Романовых знала примеры, выходящие за рамки этого требования, начиная по большому счету с брака самого Петра Великого и Екатерины I. В исторической литературе существуют сведения о тайных неравных браках императриц: Елизаветы Петровны с графом А.Г. Разумовским, а также Екатерины II с князем Г.А. Потемкиным. Поэтому закон «Учреждение об Императорской фамилии» 1797 г. со времен императора Павла I (1754–1801) требовал для легитимности заключения брачного союза наличия, согласия царствующего императора и соответствующего происхождения лиц, вступающих в брак. Император, конечно, мог разрешить и брак с лицом «неравнородным», т. е. не принадлежавшим ни к одному царствующему дому, но такой (морганатический) брак не распространял на это лицо (включая потомков) прав и преимуществ члена Императорского дома. Однако, как мы уже видели, император Александр II (1818–1881) сделал «исключение» из этого правила для себя, когда после смерти супруги императрицы Марии Александровны (1824–1880) поспешно заключил тайный морганатический брак со своей давней фавориткой княгиней Е.М. Долгорукой (1847–1922), даровав титул светлейшей княгини Юрьевской, и намеревался провозгласить ее императрицей. Возможно, по этой причине в 1893 г. его сын император Александр III (1845–1894) именным указом министру Императорского двора вовсе запретил такие браки. Хотя этот указ и не получил, как показали более поздние примеры царствования Николая II (1868–1918), полной легализации.