Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ждите. Выйдут. Туда всё равно близко не подойти — очередь в клочья разорвёт. Чудо шуршащее периодически появляется из дверей и всех переписывает, — посоветовала женщина и отвернулась дальше стоять.
— Вы настраивать? — с надеждой спросил Наив, веря в возможность лично помочь девушке безо всякого оплота.
— Нет. У меня «яблочный», на них система не переустановилась. Придётся новый аппарат брать, — расстроенно сказала девушка, улыбнулась и представилась: — Веар.
— Наив. Очень приятно! Сложно вам будет с патриотоидом после яблочного. У меня дроид был, похожий, и то бесит. Но зато система встала сама, и аппарат мой, привычный. Вам телефоны новые дадут или покупать заставляют?
— Дадут они, как же! Потом догонят и ещё добавят, — сказала девушка, однозначно определив своё отношение к происходящему вокруг. — Покупать, конечно! Вы в телефонах разбираетесь? Я не могу понять, что из этого выбрать. На вид все лопаты уродливые. Как можно испортить такую простую вещь, как форма?
— Главное, чтобы содержание не испохабили, как интернет, а форму можно под светлым чехлом спрятать — не так заметно будет уродство, — поддержал Наив, разглядывая на её планшете модели и конфигурации предлагаемых новых аппаратов под брендом Ideal. — А альтернативы нет какой-нибудь? Чего-то «неидеального» не предлагают ли?
— Увы, нет. Только ЭТО.
И тут сработал закон подлости: из двери оплота вышло то самое «чудо шуршащее, экипированное» с планшетом и принялось опрашивать новеньких о печалях, которые их до «Оплота выживания» довели. «Что ж ты так быстро, гад? Сейчас нас разведут, и всё», — с сожалением подумал Наив, представив себе «пока-пока», и поминай как звали. Но этот день оказался его днём — тех, кому нужно было подтверждать настройки, отправляли в одну очередь с теми, кого насильно осчастливливали новыми телефонами.
Они быстро перешли на «ты». Вместе с Веар он расспрашивал продавца в костюме космонавта о модельном ряде, они крутили в руках один и тот же аппарат — так он почувствовал её тепло. Он помог ей разобраться с настройками, они обменялись контактами и договорённостью, что если у Веар будут вопросы по работе с новой системой (а они обязательно будут), она может писать Наиву в любое время дня и ночи. И тут наступил тот самый неприятный момент, когда повод уже исчерпан, а желание быть вместе ещё не иссякло.
«Как же хорошо было в стародавние времена, когда танцевали на балах и мужики носили “колготки”. Потанцевал с дамой, и она сразу видит твоё к ней отношение, объяснять словами ничего не нужно, предлагать особо ничего не нужно — всё и так наглядно понятно! А теперь вот как мне сказать ей, что я не хочу, чтобы она уходила? Вернее, что хочу, чтобы она уходила, но вместе со мной и желательно ко мне домой. Хотя… У меня ведь там бардак жуткий!» — подумал Наив, а вслух спросил:
— Ты ведь где-то в наших домах живёшь? Я в 111-м, корпус 2.
— Ну да, я в 109-м, корпус 1.
— Странно, что мы с тобой раньше никогда не встречались, — сказал Наив.
Она улыбнулась так загадочно, словно всё-всё-всё поняла.
— Я соседей-то своих узнала, только когда нас всех на той неделе без выхода посадили. Сейчас другое время, люди начали видеть друг друга, — ответила Веар.
— Следующий! Не задерживайте, проходите! — поторопили Наива менеджеры в костюмах дезинсекторов.
— Тебе пора! — сказала Веар.
— До встречи! — сказал Наив, наклонился и аккуратно поцеловал её в щёку, стараясь не оцарапать щетиной.
На поцелуй она не ответила, но и не отстранилась. Упорхнула на крыльях своего развевающегося широченного пальто. «Словно Сёма, — подумал Наив. — Летучие мыши, наверное, как-то так летают».
XIII
Учётную запись в телефоне подтвердили довольно быстро. Наив витал в облаках. Хотелось вернуться домой, завалиться на диван и мечтать, но нужно было идти к Жести и потом срочно приводить в порядок свою берлогу — а вдруг что? Он шёл к студенту теперь открыто, напрямую, короткой дорогой и думал о бабочках: «Если эта тяжесть и боль в животе от влюблённости называются бабочками, то в каждой бабочке по килограмму, пожалуй!» Но если бы ему сейчас предложили стереть память, чтобы избавиться от этой тяжести, он отказался бы наотрез! Ничего приятнее предвкушения Наив в жизни не знал. Оказывается, оно способно пробиться даже через сплошную стену неприятностей уровня «апокалипсис». Сильная штука, однако!
Жесть был навеселе. Глаза горели недобрым огнём и были подёрнуты той особой плёнкой пофигизма, которую добавляет людям средняя доза алкоголя. Идеальная стадия опьянения, когда ещё не свинья, но уже и не человек, хоть и похрюкиваешь.
— Ты учётную запись в телефоне подтвердил? — спросил Наив, раздеваясь.
— Да. Но… Цецечница, — ответил Жесть и растянул рот в наигранной улыбке.
Наив ничего не понял. Жесть прошёл в кухню, вынул из кармана телефон и положил в холодильник, жестом пригласив последовать его примеру. Наив решил, что это какой-то прикол, и отправил свою Агафью охлаждаться. Приятели прошли в комнату. Жесть вырубил модем11 и компьютер из сети.
— Прямо так всё х˅˅^о? — удивился Наив.
— Ага. По всему выходит, что цифровой концлагерь, к тому же с сетью на керосине, то есть даже не х˅˅^о, а п˅^^˅ц всему.
— Как думаешь, долго всё это готовили?
— Не думаю, а знаю — годы. Успели и разработать, и протестить, и доработать, и ещё раз протестить, и всё равно всё висит. Ребята думали, что просто новый продукт крутой создают. Я с некоторыми программистами лично знаком. Сейчас они в ах˅е, — сказал Жесть уверенно.
— А телефоны зачем в холодос?
— Холодос гудит. Если тупо вырубить два телефона рядом, возникнет «казус»: предположат, что люди рядом договариваются о какой-то диверсии, и включат тотальную прослушку. А если просто в холодос убрать, то из-за его шума стукачи-Агафьи не услышат. Проверено! Хакеры в деле.
Словно подтверждая его слова, один из телефонов в холодильнике о чём-то громко заговорил. Они вернулись в кухню, Жесть открыл дверцу и приказал: «Повтори!»
— Температура значительно понизилась. Я напомнила, чтобы вы оделись теплее, — промурчала трубка.
— Спасибо за заботу! — сказал Жесть и закрыл дверцу.
— А по видео они не могут понять, где находятся? — спросил Наив, когда они вернулись в комнату.
— Могут, наверное, хоть и тупорылые. Но в холодильнике камеры сразу запотевают, и они тупят.
