Еще в квартире как-то раз в новогоднюю ночь материализовался сам «ядерный православный» Кирилл Фролов с двумя бутылками чего-то. Бывали и другие персонажи.

Но вернемся к Дракону. В один прекрасный день Маша заявила, что к нам приедет Милада со своим Драконом. Миладой звали однокурсницу Маши с культурологического факультета, маленькую худенькую девочку кавказских кровей, когда-то учившуюся с уже помянутой Муркой-револьвер в одном классе. Милада была мила, симпатична, и в результате этого постоянно влипала в какие-то нелепые романы. Только недавно она плакала у нас на кухне от неразделенной любви к некоему Паше, тусовщику и наркоману. Но со слов подружек, вскоре она нашла Дракона.

Со слов этих же самых подружек, Дракон обладал способностью к гипнотическому воздействию на людей. Все, с кем он общался, немедленно признавали его превосходство. Девушки штабелями сваливались к его ногам, а юноши превращались в верных его паладинов. Даже муж Мурки не избежал его чар и пошел работать к нему в бригаду. И вот он решил посетить мою квартиру.

Раздался звук домофона, и Милада сообщила, что это они. Через пару минут они поднялись, и в дверь вошел этот самый Дракон.

– Я – Дракон! – важно сказал он. – Или можно еще «Старый Ник»[13].

– А я – шар! – подумал я, осмотрев рептилию. Пресмыкающееся представляло из себя невысокого плотного мужика с длинными волосами, собранными в хвост и перехваченными тесьмой. Судя по всему, именно этот хвост и помогал самоидентификации существа. Милада смотрела на него с обожанием. Другие девочки – с восхищением.

– Сергей! – я протянул оппоненту святого Георгия руку. Он пожал ее и направился на кухню, где, собственно, девочки в большом количестве и обитали. Там он сел за стол и начал вещать.

Я не очень следил за потоком мысли, потому что моей главной задачей на тот период было воспитание рыжего котенка по имени Урс VI. Вернее, тогда его называли Урс Пять-с-половиной, и был он неимоверно шустр. Поэтому при приходе посторонних он мог запросто залезть туда, куда лазить ему не следовало. Я контролировал котенка, а Дракон говорил.

Я прислушался. Гнал Дракон какую-то пургу из обрывков дзэн-буддизма и эзотерики. Что-то про колесо Сансары, Изиду и чуть ли не Немезиду в одном флаконе. Похоже было, что он и сам верит в то, что несет.

– Простите, многоуважаемый Дракон, а кто Вы по вероисповеданию? – вежливо спросил я его.

– Я – буддист! – Дракон захлопал крыльями.

– Да, он – буддист! – завороженно повторил хор девочек.

– А как с буддизмом сочетается Изида-Немезида? – поинтересовался я.

Дракон замешкался, но тут же стал сочинять на ходу конструкцию, в которой эта самая Изида-Немезида была аватарой богини Кали, входом в нирвану и воплощением Тантры и Мантры. Я загоны люблю и сентенцию Дракона оценил. А Дракон продолжал демонстрировать девушкам свой хвост – как реальный, так и виртуальный.

В этот день они сидели долго. Мы чего-то выпивали, ели, потом еще выпивали, потом Дракон сообщил, что он – художник. Когда я спросил его, что же он нарисовал, он как-то замялся, но быстро сказал, что ждет вдохновения. И стал черпать его в бутылке водки.

Впоследствии мы узнали еще одну особенность Дракона. Охмуряя какую-то девушку, он выпивал с ней, а потом начинал рыдать, как он страдает после смерти мамы. Девушки его жалели, после чего легко соглашались на интим. Никто же не уточнял, что мама умерла двадцать лет назад.

Вообще, разводить девушек на интим было главным делом драконьей жизни. Он начинал пускать дым из ноздрей, хлопать крыльями, шевелить хвостом. Он вдохновенно говорил о своих ненаписанных картинах, о таинственном буддизме… смешно было, когда девицы с философского факультета велись на эту лажу.

При всем при этом был Дракон вполне нормальным мужиком и побухать с ним было достаточно приятным занятием. Поэтому он стал бывать у нас дома, приходя вместе с Миладой, но, как мне доносили, периодически находя какую-то другую девицу.

И вот в один прекрасный день мы сидели дома с дочками и еще с парой девочек, и к нам в гости приехала одна родственница, именовавшаяся тетушка Олли. Собственно, и она, и я, и Дракон были ровесниками. Поэтому тетушка она была не мне, но звали ее именно так. Мы о чем-то разговаривали, тетушка Олли готовила обед, как вдруг в квартире появилась еще одна Машина подружка Катя (у Маши было несколько подружек Кать) из соседнего дома.

Катя выглядела очень расстроенной. Выяснилось, что она забыла ключи дома и захлопнула дверь, поэтому домой попасть не может. А родители уехали на дачу и вернутся только на следующий день к вечеру.

Маша быстро позвонила Муркиному мужу с просьбой приехать и залезть в квартиру Кати, чтобы открыть ей дверь. Он сказал, что сейчас они с Драконом приедут.

И приехали.

Дело они свое знали, поэтому минут через двадцать вся троица уже снова входила к нам в квартиру с вызволенным ключом. Прошли на кухню, где тетушка Олли как раз доготовила обед.

И вот тут я увидел преображение Дракона. Глядя на нашу тетушку Олли круглыми глазами, он робко представился:

– Николай!

Все замерли. Дракон никогда так не представлялся. А он, уписывая суп с фрикадельками, разливался соловьем. Он рассказывал какие-то случаи из жизни, анекдоты… при этом ни слова о буддизме и эзотерике он не говорил и никаких попыток к соблазнению нашей милой тетушки не предпринимал.

Наевшись, они ушли.

– Как тебе Дракон? – спросили мы тетушку Олли.

– Какой Дракон? – не поняла она.

– Николай.

– Прикольный парень, – пожала она плечами, – веселый. И добрый, похоже, раз сразу откликнулся помочь.

Дракон с тех пор периодически возникал на горизонте. Ему удалось склонить еще нескольких девочек к греховным отношениям, но в какой-то момент, как рассказала Милада, это надоело его жене, и она сообщила ему, что всю жизнь знала о его похождениях и спускала ему это исключительно из жалости. Говорят, что после этого и вся его активность сошла на нет, и про буддизм он больше не гонит, да и Драконом себя не зовет.

А Милада вышла замуж за водолаза.

Везли мы больного…

Нет, не с этого надо начинать.

Есть такая забавная штука – наркология. Почему забавная? Потому что она, как Кот Шредингера, – и есть, и нет одновременно. Кстати, вы знаете, что Чеширский Кот – это и есть Кот Шредингера?! Но об этом как-нибудь потом поговорим.