Ведь исторически сложилось, что истинные темные в большей мере темноволосы или же рыжеволосы и с карими, черными или с зелеными глазами. А вот голубые глаза и светлые волосы – это светлые и пусть светлость волос варьируется от платиновых блондинов до практически темно-русых, но если в толпе темных будет один светлый, его можно сразу определить, как и наоборот. Поэтому мои темно-синие глаза, они смотрятся, как экзотика, но спасибо силе, не как признак родства со светлыми. А ведь за это могли бы и наказать семью и весь род, наш император что-то жуть как не любит светлых. Как говорят разные сплетники, правда, говорят шёпотом, что его светлая бросила и сердце разбила, ну или если совсем жестко, то не дала она ему, вот он и злой. Но правдивость этих сплетен я не знаю, поэтому по требованию мамы всегда на всякий случай глаза затемняю.

Мама моя пошла внешностью в дедушку, Алан - он похож на отца, чистокровного темного, а вот я похожа на бабушку или, наверное, надо быть честной и говорить, что я похожа на прабабушку, ведь они безумно похожи. Бабушка всю жизнь красила волосы они у нее медные были, но она затемняла до темно-каштановых и глаза она тоже затемняла, как и я. Когда в детстве волосы начали темнеть, маминому счастью не было предела. А самое забавное, что в момент родов я родилась с иссиня-чёрными волосами и синими глазами, и, когда меня вынесли, чтобы зафиксировать рождение наследницы перед официальным представителем императора, что является обязательным, он даже не усомнился, ведь глазки я закрыла, а по волосам они четко определили, что я темная. А вот когда первые волосы выкатались, как бывает у многих детей, расти начал белый пух, и мама была в дикой панике. А уже после восьми лет волосы начали темнеть, и родители чуть выдохнули. Спасибо бабушке, которая разными травами и настоями красила мне волосы, причем окрашивание происходило в виде ополаскивания водой настойками в момент мытья головы. А то я не представляю, как бы они кроху усадили с краской на голове. Можно было бы магически окрасить волосы, в косметической магии это практикуют, сейчас модно добавлять пряди, вот только для детей это запрещается. Ведь ребенок не стабилен магически, а значит не известен ни финальный результат, ни последствия.

– Погнали? – я кивнула, и мы быстро пересекли зал, ничего предъявлять и обозначать свою личность не надо было, магические слепки наших аур всегда будут в памяти этого учебного заведения.

Бывали случаи, что для того чтобы найти кого-то, подавался запрос и, если верховный суд давал добро, Академия предоставляла копию слепка, таким образом помогая найти жертву или же выследить преступника.

В библиотеку, стоящую отдельным зданием, мы дошли быстро, практически никого не встретив, сейчас время занятий, так что обитатели Академии во всю грызут гранит науки, а некоторые этот гранит поддерживают. Встречались, правда, и те, кто куда-то спешил, но что поразительно, никто из них не спешил в библиотеку.

– Года идут, а библиотека все такая же, – хохотнул брат и мы вошли в здание, в котором сразу становится не по себе.

Такое ощущение, что тебя касается что-то потустороннее, призраки, которые проносятся мимо и пусть они не видны, но дуновенье ветра в замкнутом помещение, хлопки и этот холод. И вот эти все ощущения, они на первокурсников оказывают колоссальное влияние, в общем, народ бежит из библиотеки быстрее ветра, а преподаватели, они еще те: издеваясь, все задания задают так, что необходимо идти в библиотеку. И чем старше становится студент, тем яснее он понимает, чьих это рук дело.

– Патрик, чертяка вылезай! – закричал Алан, – Патрик! – протянул брат, – Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! – я покачала головой, вот ведь как дети.

– Ну что ты пристал, Бланк, – ворчливый голос слева подтвердил: наш старый знакомый по-прежнему на месте и веселится в меру своего чувства юмора.

– Дружище, давно не виделись, – Алан резко подошел и обнял худющего парня, который старше нас всего лет на пять.

– Ну что ты, как медведь, меня жмешь? – буркнул он, – Здравствуй, Микаэла.

– Кстати, дружище, Димитрий того, – он дернул головой, – и сестрица свободна и даже уже некому ей жизнь портить, ну, ты понимаешь, о чем я, – он подмигнул, и по тому как смутился Патрик, он-то понимал, а я нет.

– Алан? – строго спросила я.

– Все потом, – отмахнулся от меня этот нехороший, – так что жизнь налаживается, но так и знай, там уже по-любому кто-то на нее виды имеет, так что…

– Алан! – пришлось прикрикнуть на брата, а то его заносит, он глянул хмуро, потом, видимо, понял, что перегнул, хлопнул себя по лбу и улыбнулся.

– Проехали, а то сестрица не в духе, у нас тут такое, хочешь расскажу? Нет? Ну я все равно расскажу, так что пошли, доставай свой чай и вкусняшки, а то мы хоть и поели, но чай не пили.

Мы не зря пришли сюда, и нет, нам нужна не сама библиотека, тут на самом деле самый важный и главный экспонат – это Патрик, который прочел абсолютно все книги и знает все, что в них написано. Так что можно не копаться, а просто спросить, хотя просто это кому как, вот Алану, да, просто, а остальные Патрика и видят-то крайне редко. Просто он в совершенстве владеет техниками невидимости, отвода глаз, лавирования и еще много чего, что помогает ему во всю веселиться над несчастными. И вот только мой братец смог с ним подружиться и пробить броню парня, но этот любого доконает с ним «дружить». Вот, правда, кому проще дать, чем объяснять, почему нет.

10

Наверное, только с Аланом Патрик хоть и страдает от необходимости общаться, но как-то, что ли, не так активно. Я много раз наблюдала, с каким видом он разговаривает со студентами, преподавателями, да что там, он так даже с деканами говорит, с видом мученика, которого уже замучили, а оставить в покое не хотят. А тут чуть кривится, но периодически даже улыбается и вот даже ведет нас в свою каморку напоить чаем с выпрошенными «вкусняшками». Про то, что Патрик еще та сластена, знают единицы, странно, что Алан ничего не захватил из дома. Хотя нет, брат крайне продуманный, вот из пространственного кармана достал воздушные пирожные и с видом заговорщика, пару мешочков с разными сладостями: засушенные фрукты, орехи и многое другое.

– Кто хороший? – Алан встал в позу «хвалите меня» и, собственно, ожидал этого действия.

– Как ты с ним жила? – проворчал Патрик, не ожидая моего ответа, скупо поблагодарил, но Алан так просто не отстанет, поэтому библиотекарю все-таки пришлось добавить, – добытчик, молодец!

– Вот поэтому, Патрик, ты до сих пор не захомутал ни одну студентку, хотя с твоим-то локальным размещением на территории академии, это почти нонсенс и противоречит даже элементарной теории вероятности. Волнуюсь я за тебя, и, если бы не, – быстрый взгляд на меня, и он не заканчивает мысль, – Учись, друг, ты же много умных книжек прочел и там везде про женщин пишут, они любят ушами. У-ша-ми! Сечешь, то есть берешь книженцию, которую уже сто дет никто не читал с разными сопливыми красивостями и начинаешь задвигать выбранной жертве, потом возьмешь книженцию со стихами, это на случай, если окажется впечатлительной. Если нет, возьмешь что-то по теории магии, там препод до сих пор зверь недобитый и любая за качественную литературу для доклада, которая «не повторялась из года в год», – спародировал он нашего бывшего преподавателя, – будет крайне благодарна…