— Я…

— Головка от х*я! На первый раз прощаю твоё любопытство. И никогда не сравнивай меня с твоим отцом — идиотом. Он всегда был камикадзе и лез, куда его не просили. У меня всё под контролем. Не поднимай этот вопрос! Иди, давай! Выспись и пожри, а то вид такой, будто истинная не дала.

Одна минута была на раздумье. От кабинета Егора до прихожей. Он мог сейчас пойти к старосте и всё рассказать, что мутит альфа, тем самым спасти жизни целой стаи. Но не решился. Устал. Отдохнёт, всё обдумает и сделает разоблачение гладким, чтобы Егор с семьёй сильно не пострадали.

— Митенька, ты не останешься? — Елизавета быстро складывала еду в большие контейнеры. Сёстры помогали, принесли три пакета в прихожую.

— Я в город, — парень уставшим взглядом посмотрел на альфу, который вышел его провожать. — Через сутки приду в себя и буду готов к заданиям.

— Вот и отлично, — наигранно и притворно улыбался Егор, в этот момент Скан понял, что покойник.

****

— Сто одна кремовая роза в корзине. Ещё мишку плюшевого, самого маленького, чтобы в сумочке женской помещался, и открытку.

— Открытку подписать? — спросили представитель цветочного магазина.

— Да, — ответил Дима, выруливая по трассе между редких машин. В четыре утра движение было не интенсивное. — «Скучаю. Думаю о тебе».

— Инициалы?

— Нет, знает от кого.

— Заказ принят, переводите деньги, привязка к этому номеру.

— Спасибо, — он отключил звонок и тут же оплатил заказ.

Скан оторвал взгляд от экрана телефона, почувствовав опасность. Сзади наезжал огромный внедорожник и уже собирался вмазать. Ему бы выжить! Теперь опасался смерти, не полезет на рожон. Он круто заложил на вираж, а в голове одна мысли: «Идиот! Как сопляк недоделанный, отношений испугался. Надо было в любви признаться. Пусть бы хорошие воспоминания остались о нём у повелительницы единорогов».

Выехал на встречную полосу, развернулся на сто восемьдесят градусов и припустил обратно, собираясь сделать ещё один такой разворот, но в этот момент прямо в бочину его бэхачке въехал другой джип.

Машину сплющило, парень еле успел отскочить к пассажирскому сидению. Задело серьёзно, руку ударило, и она безжизненно повисла, вывернутая из сустава. В бедре перелом, однозначно. Но жив! Если б пристёгивался, погиб бы однозначно. А всё, ради неё, своей пары, выживал, как мог.

Джип протащил бэху к кювету, где Скан выскользнул из двери раньше, чем его машина была перевёрнута. Обернулся волком сразу же. Зверь за жизнь борется до конца.

Преследовали восемь особей. Раненым волком от них уйти не удалось. Дима обернулся человеком, умел он это делать, на зависть остальным оборотням, очень быстро. Выхватил пистолет, принялся стрелять по догоняющим его волкам. Двух прибил сразу, остальные рванули по кустам. Парень, шатаясь, вырвал зубами чеку из боевой гранаты и швырнул её в сторону, где, по его мнению, собралось больше преследователей. Сам был вынужден приникнуть к земле, чтобы не подстрелили.

Патроны закончились, тело адски болело, переломанное, избитое. Двое выживших бойцов подскочили ближе. Один с исцарапанной осколками мордой, другой озверелый, без руки, вонзил Скану в ногу нож. Ядом обмазанный клинок полоснул поверхностно, не достигнув костей, но действие отравы почувствовалось сразу.

Дима упал на холодную мокрую траву, глядя в просыпающееся серо-голубое небо. Он умирал, а думал об Илоне. Если вернуть всё на девять часов назад, он бы не ушёл один, взял бы девочку с собой и увёз из этого города, не отпустил бы никогда. Плевать на гордость, печальный опыт и отсутствие моральных качеств для создания семьи. Всё можно было стереть и начать заново жить. Жить.

Раздались выстрелы. На фоне неба появилась обеспокоенная физиономия Пашки Тюбика.

— Паршиво выглядишь, бро. Я же предупреждал, забудь, нахер, про кокс! Что теперь делать будешь?!

Скан терял сознание. С трудом шевелил языком.

— В кармане… флакон… противоядие…

Дима притащил в стаю этот яд. Альфе понравилась идея с ножевыми ранениям, после которых мало кто выживал. Противоядие было только у Скана.

Нутро выворачивало, кружило, как на безумной карусели, вены выжигало, и горло осипло от нескончаемых, обречённых воплей. Волчья регенерация не справлялась с переломами и вывихами. Неопытные руки друга Пашки фиксировали суставы, прямо скотчем привязывая к конечностям палки посолидней, найденные в лесу.

Очнулся весь облёванный, окровавленный, на заднем сидении, испачканный травой и землёй. Не сразу прояснилось зрение.

— Я не должен знать, куда ты пойдёшь. Сейчас выкину тебя за заправкой, выживай, Скан. Машину вымою, салон почищу. Меня за тебя трепать будут.

— Пойдём со мной.

— Ты чё?! У меня мамка и две сестры-первоклашки. Куда я от них? Единственный кормилец, — возмущался Пашка. — Телефон я твой выкинул. Симку только сохранил. Карточку банковскую тебе прикроют.

— У меня своя, не идиот я, чтобы от Егора целиком зависеть, — хрипел Скан.

— Умный ты, сука, когда надо, и дебила кусок по-жизни!!!

— Не ори, — даже сил усмехнуться не было.

— Отсидись, бро, и вали из города, — Пашка открыл дверь и аккуратно сгрузил друга в густые заросли за заправкой. — Не звони и не пиши мне, я всё, что смог, сделал.

Он уехал. Настоящий друг и товарищ. Таких, как Пашка Тюбик, один на миллион. Не так далеко была автозаправочная станция, с трассы доносились свисты пролетающих машин, грохотания грузовиков. Всё сливалось в один большой гул. Волк не двигался, ждал, когда полегчает.

Так прошёл день, за ним беспокойная около трассы ночь. И только в пять часов следующего дня, Скан встал на ноги, оторвал от себя палки, почистил кое-как одежду. Хромая и постанывая, он двинулся в сторону города. Там он добудет одежду, еду, купит новый телефон. Нужно снять квартиру. Тюбик был прав. Сейчас нужно осесть на пару недель, не появляться на улицах, а потом выкрасть Илону и свалить из города в любую другую стаю, допустим, к брату матери. Ещё один дядька, более адекватный, чем Егор. Осталось Илону в курс дела поставить, а то небось думает, что у них ничего нет, и не было.

В дверь позвонили ровно в шесть часов утра. Илона на ходу накинула свой розовый сарафан и, убирая волосы в пучок, заглянула в глазок. Там стояла женщина в красной кепке и с большим букетом роз. Девушка тут же открыла, вышла на площадку и уставилась на корзинку с кремовыми розами, на ручке которой красовался брелок с белым мишкой и подвязанная открыточка в виде розы.

— Распишитесь, пожалуйста, — Илоне подали планшет и ручку.

Курьер ушла, а несчастная девушка по-сиротски посмотрела на дверь, где совсем недавно жил самый страшный и самый страстный кошмар её жизни. Скан сделал из неё…ну, почти женщину. Насильно начал раскрывать бутон, не солнечным светом, теплом и заботой, а крамольными путями. И что-то буйное, дерзкое зарождалось внутри маленькой повелительницы единорогов, чего она сильно стеснялась и опасалась.