Ада в который раз перечитала письмо, ставшее желтым и потрепанным, положила его на место, в отдельный карманчик, достала изрядно похудевший клубок красных шерстяных ниток и иглу, потом сходила за фотографией. Она совсем разделась, зажгла в спальне красные свечи, села на кровать и стала обматывать нитью портрет. Когда лица почти не стало видно, она стала протыкать кожу на подушечках своих пальцев иглой и выдавливать капли крови так, чтобы они капали на красную шерсть. Ей было больно, и пальцы немели, но она все колола и выдавливала кровь, впадая в транс, пока нить не увлажнилась, и тогда Ада легла и положила перемотанный портрет к себе на грудь, и стала тихо и быстро произносить только ей известные слова, сильно прижимая к себе ладонями фотографию, наконец закончила:

– Ты теперь полностью мой, – и, обессиленная, заснула. После этого Дима и пришел к ней в гостиницу – ничего не соображающий и готовый на все. Отличный момент для того, чтобы мальчика обогреть и облагодетельствовать. А потом увезти в Рим. Да и увозить не придется, сам полетит быстрее самолета.

Первый раз он изменил Аде сразу в день ее отъезда. Сводил в дорогой ресторан одну из новообразовавшихся подружек с супервыдающимися формами. Боже, как он соскучился по нормальной женской заднице. Пока ужинали и ехали в такси к ней домой (в номер он ее позвать не решился), он чуть не сошел с ума, так хотелось накинуться на нее сразу. Утром Дима отвел барышню позавтракать в модное кафе и купил ей пару платьев в Столешниковом. После чего она поклялась ему в любви до гроба. Но у него уже были планы на другую симпатичную особу.

«Боже, какая она скучная, эта Юля. Как я вообще мог раньше с ней жить? – досадливо подумал Дима, в очередной раз выслушав по телефону ее просьбы вернуться и начать все заново. – Никакой гордости. Ведь сказал ей прямым текстом, что уезжаю с любимой женщиной в Италию, и пусть отлипнет уже. Так нет, звонит и звонит. Весь мозг уже вынесла своими страданиями. Даже эти глупые шлюшки, готовые сразу переспать, получив в залог всего лишь поход в ресторан, и те с понятием». Одна из них сидела сейчас напротив него в недавно открытом модном ресторане «Льюис Кэрролл» и, хлопая нарощенными ресницами, рассказывала ему что-то без умолку, а он типа внимательно слушал. Она заткнулась, надув губки, чтобы уточнить, кто своим телефонным звонком посмел прервать их беседу.

– Мама переживает, где я так поздно, – объяснил он.

Когда уезжаешь от таких девиц утром и не оставляешь свой телефон, они не кидаются вслед. Понимают и довольствуются коротким, но красивым прошлым. А Юля: где живешь, что ешь? Ну ничего, завтра вечером у него самолет. Сменит телефон, и хрен она его достанет. А эта будет последней, кого он трахнет на русской земле.

Дима был так увлечен своими мыслями, что не заметил, как мимо него прошел человек, с которым Ада разговаривала во время первой их встречи на выставке. Он занял место через столик и набрал номер:

– Чао, дорогая!.. Нет-нет. У меня все хорошо. А вот у тебя, даже не знаю, как сказать… Твой красавчик к тебе приезжает? Завтра уже?! А я смотрю – он молоде-е-ец! Через столик от меня в «Льюисе» сидит с блондинкой. Ничего такая, не старше двадцати пяти, грудь и прочее. Видно, решил оторваться напоследок. Неосторожный он у тебя. В этот ресторан все валят последнее время… Ага… Не за что, cara![6]Целую.

Дима купил себе очень элегантный и дорогой чемодан, сумку под ноутбук и заказал билет в бизнес-класс. Денег на карточке было более чем достаточно. На все хватило. Ада оказалась не прижимистой старушкой. Интересно, где она их берет? Редактором точно столько не заработаешь. Может, наследство? Или удачный развод? Говорят, у них в Европе можно нажиться неплохо на этом деле. Что ли, жениться на ней, а потом того… Хотя вряд ли ему удастся уличить ее в супружеской измене, скорее наоборот.

Самолет тем временем выруливал на взлетную полосу.

Он сошел с трапа и попал в душное итальянское лето. На автобусе ехал в здание аэропорта по летному полю, думая о том, что не купил солнечные очки. На самом деле Дима волновался, неизвестность тревожила его, но пытался уговаривать себя, что все будет хорошо. Прошел паспортный контроль, забрал чемодан и среди встречающих стал искать глазами Аду. Наверное, опаздывает. Он сел на лавочку. Посидел пятнадцать минут. Разглядывал людей. Итальянцев можно было отличить по тому, как они кидались друг к другу при встрече. Остальные вели себя более сдержанно. В здании курить запрещалось, и он вышел на улицу. Покурил, купил воды, сел опять и набрал номер Ады. Абонент недоступен.

Ада, заранее выключив телефон, улыбалась, издалека наблюдая за его передвижениями.

«Понервничай немного, дорогой. Мне тоже не очень приятно было услышать про двадцатилетних блондинок. – Она незаметно проскользнула на парковку и уехала. – Увидимся позже».

Дима отправил ей эсэмэску, чтобы, когда придет подтверждение о доставке, позвонить. И просидел в аэропорту еще два рейса: вдруг она перепутала. Подтверждение не приходило. Ну что ж, подумал он, поеду, не сидеть же здесь вечно. Деньги есть, а там найдется. Он взял такси и попросил отвезти его в центр Рима к какой-нибудь гостинице. Водитель плохо понимал по-английски, но кое-как они договорились. У дверей отеля пришлось выгрести из кошелька последние наличные. Дима вышел из машины и огляделся. Вечный город плавился от жары. В воздухе смешивались звуки автомобилей, скутеров и голоса толпы, и из общего гула доносились гудки и обрывки фраз. Он улыбнулся. Ему все нравилось.

В гостинице попросили карточку. Через несколько минут портье вежливо сообщил, что она заблокирована, и осведомился, нет ли наличных.

– Ни цента, попробуйте еще раз, не может быть, чтобы карточка не работала.

Тот провел кредитку еще раз – заблокирована.

– Черт, что же делать?

– К сожалению, мы не можем поселить вас без гарантий оплаты. Мне очень жаль. Вы можете позвонить в свой банк. Но наш телефон тоже платный.

Дима не знал, куда звонить. Он на всякий случай еще раз набрал Аде. Та же история.

– Я могу хотя бы оставить у вас чемодан, пока не решу свои проблемы?

– К сожалению, мы ничем не можем вам помочь. – Лицо портье оставалось бесстрастным. Мало ли этих иностранцев шастает по городу, неизвестно, что у него в чемодане, может, наркотики.

Дима вновь вышел в римскую духоту. Все вокруг уже не казалось ему таким симпатичным, как прежде. Он даже не мог купить себе поесть. Что же делать? Чертова итальянка, так его подставила.

Он зашел еще в несколько гостиниц, и там повторилась та же история. К тому времени уже наступил поздний вечер. Не было возможности даже купить карту, но он догадался взять ее в одном из отелей на ресепшене и попросил показать ему, как добраться до вокзала.

Кира, обхватив колени, сидела на краешке дивана рядом с ним. Спать совершенно не хотелось. Черное за окном постепенно разводили белилами и понемногу серело. Она выключила настольную лампу и стала следить, как за окнами темные деревья постепенно обретают зеленый цвет. Наблюдение это ее заворожило, и когда парень зашевелился и открыл глаза, она наконец вырвалась из оцепенелой завороженности.