Позвонил Мирошкин. Вероника дрожащей рукой поднесла телефон к уху.

— Где вы находитесь, Вероника?

— Я? Я в больнице… А что случилось? Вы нашли Макса?!

— Я сейчас подъеду к вам, дождитесь, не уходите.

— Что с Максом?! — Она похолодела. — Что с ним?!

— Мы его пока что не нашли, так что не переживайте…

— Глаша, ну наконец-то! — Лиза вышла из-за своего письменного стола и обняла помощницу. — Похудела, загорела, выглядишь просто прекрасно! Думала, ты в лучшем случае придешь ко мне утром, а ты сейчас явилась, да еще и в офис! Молодец, ничего не скажешь!

Глаша, с аккуратно причесанными волосами, в бирюзовом вязаном свитере и черных брюках, уверенно пересекла приемную и уселась за свой рабочий стол, по левую руку от Лизы.

— Лиза, господи, какая же отвратительная здесь погода, холодно, мокро, туманно… Бррр… А там, откуда мы с Димой вернулись, тепло, даже жарко, теплое море, которое так и накатывает на тебя, когда ты сидишь на песке и смотришь на небо… Говоришь, я загорела? И как, мне идет загар?

— Ну, непривычно, конечно, ты же всегда была такой белокожей… — Лиза не спешила вернуться за свой стол: стояла напротив Глафиры и любовалась ею. — Мне тебя очень, очень не хватало. Словно мне отрубили руку!

— Да брось ты, Лиза, — улыбнулась Глафира. — Отдохнула от меня, от моих несанкционированных подвигов, дерзких поступков, инициатив…

— Вот! Ты просто как чуяла, что тебя поджидает еще один дерзкий поступок. Мы — если ты, конечно, не против — прямо сейчас отправимся на квартиру одного человека, которого хотели убить, но, к счастью, он остался жив. Ну, как, ты готова впрячься в работу или?..

— Да, конечно, я хочу работать и готова пойти с тобой хоть в самое пекло! Ты, кстати, тоже похудела, то есть от тебя уже практически ничего не осталось. Совсем измоталась — ничего не ела все это время? Ну, ничего, теперь я здесь и буду тебя откармливать! Ну, что там? Давай, рассказывай по дороге. — И Глафира набросила на плечи куртку. — Я готова.

В машине Лиза ввела ее в курс дела.

— Понимаешь, его на самом деле хотели убить. Ранение очень серьезное, но действовал не профессионал, это точно. Дениса Борисова нашли с ножом в животе. С кухонным ножом, понимаешь? Такое случается обычно при выяснении отношений, спонтанно, то есть человек, явившийся к Борисову, вовсе и не собирался его убивать. То есть это не предумышленное убийство, преступник не планировал ничего подобного. Борисов был трезв, когда на него напали. А вот преступник, возможно, был пьян.

— Что с отпечатками пальцев на рукоятке ножа? — спросила Глаша, разглядывая мутный вечерний пейзаж за окном автомобиля. Витрины магазинов казались цветными расплавленными леденцами. — Кому они принадлежат?

— Только час тому назад пришли результаты, мне Сережа звонил. На ноже отпечатки пальцев самого Дениса Борисова, Вероники, отпечатки неизвестных личностей, которые надо еще проверить (возможно, его друзей, гостей, соседей), а еще — его пасынка, Макса. Эксперты побывали в его квартире и взяли образцы следов с компьютерной «мышки», с личных вещей… Все совпадает. Другое дело, что след нечеткий, как если бы кто-то протер нож, но спешил, поэтому не все и стер…

— Это Макс, он и протер нож. Убил отчима, испугался и принялся избавляться от следов.

— Но в квартире и без того полно его следов. Да и его мать говорит, что они часто бывали в квартире Борисова, когда Вероника убиралась там, поливала цветы. Они все втроем поначалу жили у нее, а квартиру Дениса просто содержали в чистоте. И не сдавали ее, кстати говоря.

— Значит, деньги у них были.

— Да, Денис Борисов — небедный человек. И ему незачем было сдавать квартиру.

— Значит, поначалу все жили у Вероники, а после конфликта с пасынком Борисов ушел из дома своей жены, то есть, по сути, бросил ее. Они не встречались после этого?

— Вроде бы нет.

— И как Вероника к этому отнеслась? С облегчением?

— Что ты! Она восприняла это как драму. Она любит Борисова, но не может разорваться между мужем и сыном. Она и сына очень любит, и мужа. И восприняла его уход как предательство, мол, он спасовал перед трудностями, а это — не мужской поступок. Но и Макс тоже пропал — сбежал. И она голову ломает: зачем ему это понадобилось? Объяснение напрашивается сама знаешь какое.

— Ладно, осмотрим квартиру, может, удастся найти что-нибудь существенное…

— Осмотрим-то осмотрим, но следов посторонних людей в квартире не обнаружено, понимаешь? То есть если предположить, что Борисов сам открыл дверь преступнику, значит, он ему как минимум доверял.

— Ну, не скажи, Лиза. В дверь мог позвонить кто угодно и представиться тоже кем угодно. Я в таких случаях говорю: «Мосгаз», понимаешь? Слесарь, сантехник, электрик, представитель ЖЭКа, врач из поликлиники и все в таком духе. Ты что, думаешь, взрослый мужик побоится открыть дверь чужому человеку? Ну не до такой же степени наше население напугано!

— Предполагаешь, он мог открыть и незнакомцу?

— Повторяю, кому угодно: незнакомому, знакомому, даже женщине! Такое ранение, как ты говоришь, могла нанести и разъяренная женщина! Просто схватить нож — и в сердцах ударить ножом в живот.

— Кажется, я поняла, на что ты намекаешь…

— Да, Лиза! Надо бы покопаться в прошлом этого Борисова и постараться понять: кому же он так крепко насолил, что его захотели убить?..

Лизе позвонил Мирошкин, сказал, что тоже подъедет на квартиру Борисова.

— У меня для тебя сюрприз, — сказала Лиза, поглядывая на сидевшую рядом и улыбавшуюся Глафиру. — Приезжай. Надеюсь, у тебя есть новости.

Мирошкин приехал, когда Лиза с Глафирой уже были в квартире, осматривали комнаты, листали семейные альбомы. Сергей тихо постучал в дверь, чтобы не привлекать внимания соседей.

Ему открыла Глаша.

— Глафира, господи, как же я рад тебя видеть! — Мирошкин обнял ее и поцеловал в щеку. — Вернулась-таки со своих островов!

— Вернулась! — воскликнула обрадованная встречей с Сергеем Глаша, но Мирошкин тотчас сделал ей знак молчать:

— Тсс… Не забывай, Глаша: мы здесь находимся нелегально, незаконно и все в таком духе. А потому я прошу соблюдать тишину.

— Сережа, как же я тебя рада видеть! Послушайте, отсюда сразу же поедем к нам, возражения не принимаются! Я привезла вам подарки, классные! Тебе, Сережа, резные шахматы и какой-то волшебный перстень, а тебе, Лиза, — благовония, прекрасные белые туники и украшения, тебе понравятся! Ладно, все, давайте работать… Итак, мы с Лизой осмотрели квартиру. Сразу видно, что здесь давно не было женщины — не прибрано, в холодильнике пусто, вещи раскиданы, цветы засохли… Мужчины всегда забывают про цветы.