Понедельник. 8.12 — 10.40 (вашингтонское время)

С фэбээровцами он встречался в местном отделении. Это были два молодых паренька, больше похожих на студентов. Никаких строгих костюмов, никаких солнцезащитных очков. Только лифчики с пистолетами и сотовые телефоны на поясе. Опять долго пришлось объясняться по поводу согласований с начальством в Москве и в Вашингтоне, по поводу международных прав и тому подобной ерунды. Проболтали полчаса. Потом парни пожелали русскому коллеге удачного возвращения в Москву и распрощались. А Виктор поехал в гостиницу.

Вещи упаковать не заняло много времени. Два новых костюма, папка с документами, коробка дискет, личный компьютер, кое-какая мелочь на сувениры знакомым, и все. Чубаристов любил путешествовать налегке и поэтому не накупил груды шмоток. Время было раннее.

Переодевшись, Виктор позвонил метрдотелю.

— Мне нужно такси. У вас есть?

— Да-да, конечно. Можете спускаться.

— Какой у вас ближайший торговый центр? — спросил он у водителя.

— Есть один в нескольких кварталах, — ответил тот, улыбаясь.

— Ну так поехали.

Водитель завел мотор, и машина тронулась с места.

— Вас подождать? — спросил он у клиента, когда остановились у огромного здания.

— Нет, не надо. — Чубаристов протянул ему двадцатку. — Можете ехать.

В магазине была куча народу. Как в ГУМе в новогодние каникулы. Виктор рассеянно бродил между торговыми рядами, изредка брал что-нибудь, рассматривал, потом клал на место и брел дальше.

Он вышел из торгового центра через полчаса. Поймал такси и сказал водителю:

— Поехали в «Вавилон». Знаешь такой клуб?

— Знаю.

— Тогда вперед…

Понедельник. 14.40 — 19.50 (московское время)

Уже пролетая мимо вахтера прокуратуры, Клавдия взглянула в закуток, где обычно сидели посетители, и остановилась.

Скромно, как школьник, сложив руки на коленях лодочкой, на самом краешке стула пристроился священник.

Заметив обращенный на себя взгляд, священник улыбнулся Клавдии и даже чуть-чуть склонил голову.

Не было в этой улыбке и полупоклоне ни жалобы, ни обиды, что мол, вот, сижу тут, жду, а была спокойная приветливость, как будто священник знал Клавдию давно.

Дежкина тоже склонила голову, но от какой-то неведомой неловкости вдруг покраснела, засуетилась, ускорила шаг, оставляя позади и Патищеву, и Семенова и даже Левинсона.

— Как тебе не стыдно? — прямо с порога начала она.

Игорь снова ползал по полу, создавая игрушечными машинками сложную дорожную ситуацию. — Это ты священника вызвал?

— Я…

— И ползаешь тут со своими игрушками… А человек сидит и ждет…

— Ой, забыл! — совершенно искренне испугался Порогин.

Он бросился было к двери, но Клавдия остановила его:

— А зачем ты его вообще вызвал, Игорь?

— Ну как, он же… Церковь грабят…

— А самому съездить? Игорек, что с тобой?

— А что? — действительно не понял парень. — Я вызвал свидетеля…

— Игорь, ты правда не понимаешь? — Клавдия развела руками. — Ну я не знаю тогда…

— Да в чем дело? Он такой же гражданин, как и все… Он что, неприкасаемый? — набычился Игорь.

Клавдия только махнула рукой.

— Ладно, иди. Потом поговорим, если сам не поймешь…

Игорь еще какое-то время стоял, пытаясь понять причину недовольства Дежкиной, потом пожал плечами и вышел.

«За что я на мальчишку напустилась? — стала ругать себя Клавдия. — Действительно, никто же ему не объяснил, что есть какие-то вещи… Спокойнее надо…»

Но плохое настроение не улетучивалось. Какое-то смутное предчувствие беды и бессилия перед этой бедой нарастало в ней с каждой минутой.

— Алло, детский сад? А заведующую можно?

— Нина Евгеньевна! — позвал голос в трубке.

— Слушаю.

— Здравствуйте, это из прокуратуры вас беспокоят, — не к месту официально начала Клавдия.

— Из прокуратуры? — удивилась заведующая. — А что случилось?

— Витя Кокошин в вашем садике?

— Да. Но его сегодня нет.

— Правильно. Он у меня.

— Вы его арестовали? — шепотом спросила заведующая.

— Нет, что вы. У мальчика пропала мать. И я пытаюсь найти его родных.

— У него отчим есть…

— Я знаю.

— Бабушка…

— Знакома. А вот отец. У вас случайно нет его адреса или телефона?

— Не уверена… Он давно в садик не приходил. Они ведь развелись.

— Вы все-таки посмотрите. А я вам перезвоню.

— Хорошо… Подождите, это недолго…

Заведующая попросила кого-то найти документы Кокошина и, пока этот невидимый кто-то искал, спросила:

— А почему этим прокуратура занимается?

В кабинет вошел Игорь, ведя за собой священника, указал тому на стул, а сам сел напротив.

— Прокуратура этим не занимается, — сказала Клавдия. — Это я нашла мальчика на улице, была у него дома, но там… Словом, Витя пока живет у меня.

Игорь достал из стола бланки протоколов и начал заполнять. Священник сидел точно так же, как в приемной — руки на коленях лодочкой, голова склонена чуть влево.

— А, вот… Есть. Кокошин Никита Валентинович… Но тут старые данные. Телефон Нины Николаевны.

— А рабочий есть?

— Нет, только место работы…

— Да-да?..

— Какая-то фирма «Пальмира», водитель…

— Нет адреса?

— Нет.

— Хорошо, спасибо… Вы не волнуйтесь, Витя несколько дней в садик ходить не будет.

Клавдия положила трубку.

— Простите, — сказала она.

Священник снова улыбнулся.

— А хотите чаю? Меня Клавдия Васильевна зовут.

— С удовольствием, — кивнул священник. А меня — отец Сергий.

Клавдия быстро соорудила чай, поставила чашки перед священником и Игорем — стало хоть как-то похоже на человеческую беседу.

— Игорек, — сказала, — я в тридцатую пойду, чтоб вам не мешать, если мне звонить будут…

— Хорошо-хорошо…

— Извините, — снова сказала Клавдия.

Фирм с названием «Пальмира» в Москве было шесть. Дедуктивный метод Клавдии не помог, она нашла Кокошина только в четвертой.

Это была какая-то обувная контора.