– Надеюсь, что так и будет.

Он с сомнением покачал головой:

– Разве я могу так поступить после того, как только что ты сделала это невозможным?

Мэлори недоуменно воззрилась на Сэбина. В его глазах плясал огонек.

– Ты намерена сбежать. И если тебе это удастся, ты снова станешь для меня недоступна.

Недоумение Мэлори переросло в откровенное изумление.

– Ты сегодня какой-то другой, – проговорила она.

– Ну, не каждый же день мне предаваться похотливым мечтам, а также похищать и осквернять юных непорочных дев!

– Выходит, ты посвящаешь этому всего лишь половину своего свободного времени?

– Едва ли даже четверть. – Сэбин одарил Мэлори взглядом опереточного злодея. – Приходится беречь калории для того, чтобы, предаваясь пороку, делать это в полную силу.

Неожиданно для самой себя Мэлори рассмеялась:

– Ты еще шутишь! Неужели не понимаешь, до чего глупо все это выглядит?

– Любая одержимость неотделима от возвышенной глупости, – согласился он. – Именно поэтому ее следует воспринимать всерьез. – Сэбин оттолкнулся от письменного стола и выпрямился. – Ужин, должно быть, уже готов. Не хочешь ли сначала выпить?

– Нет, – покачала головой Мэлори, – я же принимаю таблетки.

Мужчина поморщился:

– Терпеть не могу пилюль, прописанных врачами. Они похожи на партизан: подкрадываются и вцепляются в горло раньше, чем ты заметишь опасность.

– Доктор Блэйрен говорит, что мне придется принимать их еще как минимум месяц.

– Возможно, он прав, однако обсудим это позже. Ты голодна?

– Не очень. Последние двое суток я только и делаю, что ем и сплю.

– Тебе это необходимо. – Сэбин взял ее под локоть и повел к двери. – Лишние пять килограммов тебе не помешают. Пошли. После ужина поговорим о твоем отъезде.

Мэлори с облегчением улыбнулась:

– Я знала, здравый смысл победит, когда мы выясним, что все это – недоразумение.

– Да, я слыву прагматичным и тонко чувствующим человеком – совсем не таким, как Бен. Только сумасшедший назвал бы меня обаятельным и неотразимым.

– Все зависит от того, что имеется в виду. Учитывая сложившиеся обстоятельства, я определенно могла бы сказать, что ты обладаешь неотразимой силой. В известном смысле, конечно.

– Ну, знаешь ли, и тебя вряд ли можно назвать черствой… – Взгляд Сэбина пытливо изучал лицо Мэлори. – По-моему, твое сердце – из воска, и любой может делать с ним все, что вздумается.

– Не правда.

– Не правда? Ты позволила Бену бесстыдно манипулировать собой. Ты позволила безнаказанно ускользнуть его любовнику, который наверняка стал бы главным подозреваемым. Ты даже моему поведению пытаешься придумать какие-то оправдания. – Он устало отвел взгляд в сторону. – И после этого ты еще называешь себя жесткой!

– Сильному не обязательно быть агрессивным, – мягко возразила Мэлори. – Терпимость и гибкость значат не меньше.

– Однако, действуя агрессивно, ты не нуждаешься в гибкости.

– Вряд ли мы придем к согласию в данной дискуссии.

– Ты отказываешься спорить?

– А зачем? И без того ясно, что мое восприятие мира не просто отлично от твоего. Я предвижу, что мы не сможем прийти к согласию по очень многим вопросам.

– Возможно. – Сэбин распахнул дверь слева от них, и взгляду Мэлори предстала роскошная столовая зала. – Однако иногда несовместимость в мелочах вовсе не означает несовместимость в главном.

Обнаженный Сэбин стоит на коленях между ее раздвинутыми ногами. На его лице написано наслаждение.

Эта картина лишь на мгновение вспыхнула в мозгу Мэлори, но этого было достаточно, чтобы у нее – уже в который раз – перехватило дыхание.

– А что ты считаешь «главным»? – осведомилась она.

– Во-первых, проблему голода в странах «третьего мира», во-вторых, стоит ли нам избавляться от ядерного оружия, в-третьих, надо ли стремиться к звездам или сначала попытаться улучшить жизнь на Земле. – Сэбин невинно улыбнулся и отодвинул стул, приглашая Мэлори садиться. – А ты подумала, я имел в виду что-то другое?

– Я? – Мэлори села и взяла со стола салфетку. – Просто поинтересовалась.

Сэбин занял место напротив нее.

– Ну что, сделаем это!

– О чем ты?

– Полетим к звездам?

Он подал знак официанту в белой униформе, стоявшему поодаль в ожидании распоряжений.

– Итак, нам предстоит обсудить размеры финансирования НАСА…

* * *

Когда с ужином было покончено, Сэбин успел выяснить точку зрения Мэлори не только по поводу обозначенных им тем, но практически вообще обо всем на свете. Он обрушил на нее град вопросов и с неподдельным интересом выслушивал ответы.

Что касается Мэлори, то она также сделала ряд открытий. Их с Сэбином взгляды действительно расходились по большинству вопросов, однако он, неожиданно для нее, проявил большую терпимость и готовность слушать даже в тех случаях, когда был явно с ней не согласен. Спорить с ним было даже интересно. Он демонстрировал при этом чувство юмора и способность «завести» оппонента до такой степени, что спор превращался в настоящее представление.

Наконец было покончено и с десертом. Сэбин отодвинул свой стул.

– Кофе будем пить позже. Ты когда-нибудь видела ночное небо над пустыней?

– Нет, я выросла в Чикаго.

– В таком случае тебя ждет огромное наслаждение. – Сэбин галантно предложил ей руку. – Пойдем в сад.

– Прогулка по аллее, усаженной примулами? – усмехнулась Мэлори.

– В Седихане примул нет. Тут гораздо более экзотическая растительность.

Он раздвинул стеклянные двери, и на Мэлори буквально обрушилось благоухание жасмина и гардений. Идя вслед за хозяином дома по ухоженной дорожке, она полной грудью вдыхала напоенный ароматами воздух.

– Чудесно!

– А теперь взгляни вверх. – Он указал на ночной бархат неба, усеянный мерцающими звездами. – Как у тебя поворачивается язык утверждать, что мы должны оставаться на Земле, когда нас ожидает все это?

– А Эфиопия?

– А Юпитер?

– А Бангладеш?

– Эх, восковое сердце!

Мэлори опустилась на мраморную скамью возле изящного мозаичного фонтана и подняла глаза на Сэбина. Он возвышался над ней подобно статуе, а его густые волосы казались в свете луны почти черными.

– Для чего ты привел меня сюда? Чтобы поговорить о финансировании НАСА?