Впервые мысль о том, что он купил дом по соседству, не была ей неприятна.

— Я все еще время от времени останавливаюсь здесь, — хладнокровно пояснил Дейвид и взял ее за руку. — Ради Бога, Линда, я ведь не предлагаю тебе ничего оскорбительного! Что бы ты ни думала обо мне, я питаю уважение к памяти моего брата.

— Но ты никогда не питал уважения к его жене! — дрожащим голосом воскликнула Линда, и лицо Дейвида напряглось.

— Ты не была его женой, когда я… когда мы узнали друг друга. Но все это в прошлом. Ты взрослая женщина, Линда! Так перестань вести себя, как глупая девчонка, и пойдем со мной!

Линда поджала губы.

— Нет!

— Да! — непоколебимо заявил Дейвид. — Мне через пару дней надо ехать в Лондон, и я могу там задержаться. Поэтому нет смысла откладывать разговор. Согласись, что так дальше продолжаться не может.

Против этого Линде трудно было возразить. В конце концов, почему бы и нет? — сказала она себе. В самом деле, сейчас она почтенная вдова, а не та глазастая невинная девушка, с которой он когда-то столкнулся.

В гостиной Дейвида было заметно теплее, чем в других комнатах дома, и то ли оттого, что в убранстве ощущался его вкус, то ли по другой причине, но казалось как-то веселее. Светлые обои и обилие картин на стенах скрадывали подавляющую высоту потолка. Здесь стояла полосатая, бежевая с зеленым софа, два зеленых муаровых кресла и изящный письменный стол красного дерева. Бежевый палас прятался под яркими узорчатыми ковриками.

— Это из Кашмира, — небрежно сказал Дейвид, заметив ее интерес, и тут же спросил: — Хочешь выпить? У меня нет вина, но могу предложить приличный бренди.

— Нет, спасибо.

Линда и без того чувствовала действие вина, выпитого за ужином. Она вообще не любила красное вино, но его подали к ростбифу, и она выпила немного, чтобы смочить пересохшее горло и суметь проглотить хоть кусочек. Безуспешно. Она осушила весь бокал, но так ничего и не добилась.

— Располагайся.

Дейвид указал на софу, но Линда испугалась, что он может сесть рядом. Кресла тоже стояли слишком близко друг от друга. Она выбрала резной стул с прямой спинкой, стоявший у стены.

Тем временем Дейвид налил себе бренди. Сардонически усмехнувшись по поводу ее выбора места, он не стал садиться вовсе, а прошелся по комнате и встал перед камином, который казался анахронизмом в комнате с центральным отоплением.

Уставившись в камин, Линда чувствовала, что темные глаза Дейвида оценивающе разглядывают ее. Наверное, размышляет, боюсь ли я его, подумала она. Нисколько не боюсь! Только никак не могу

расслабиться в его присутствии…

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала: смерть Алана потрясла меня до глубины души, — начал он наконец, и она сжала руки, лежавшие на коленях. — У меня не было подходящего случая сказать, что я буду очень тосковать о нем. Последние годы мы нечасто виделись, но я всегда любил его.

Линда пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты лицемер, — тихо сказала она. — Проклятый ханжа! Ты не любил Алана! Ты любишь только самого себя!

— Это неправда, — сдержанно возразил Дейвид, хотя Линда ожидала, что он начнет бурно возмущаться. — Ты совершенно не знала моего брата, если считаешь, что мы не были близки. Пока ты не появилась, между нами не было ни малейшей трещины. Ты разъединила нас, а не Алан и не я!

Линда вскочила.

— Ты напрасно думаешь, что я буду сидеть и выслушивать…

— Будешь, будешь. — Что-то в его тоне заставило ее снова сесть. — Я не упрекаю тебя, Линда. То, что случилось, было… неизбежно. Теперь нет смысла сожалеть об этом.

— Хорошенькое оправдание ты нашел для себя!

— Черт побери, это не оправдание! — Дейвид упрямо вздернул подбородок. — Мы были молоды — моложе, чем сейчас, во всяком случае — и нас тянуло друг к другу. Это не то, чем можно гордиться, но это и не преступление!

— Сомневаюсь, что Алан согласился бы с тобой.

— Не впутывай сюда Алана!

— То есть как?! — Линда скривила губы. — А, понимаю: тебе так легче притворяться, что ничего не было, раз твой брат об этом не знал. Но я никогда не могла так думать. Я считаю, ты вел себя отвратительно! Так что не говори мне о братской любви!

Дейвид изумленно уставился на нее.

— Линда… Неужели ты пытаешься внушить мне, что не хотела того, что произошло между нами?

— Разумеется! — Линда призвала на помощь все свое самообладание. — Ты обманул меня, ты обманул своего брата! Ты заставил меня сделать… сделать то, что я сделала. И я тебе этого никогда не прощу!

Дейвид прикрыл глаза, и на мгновение Линде показалось, что она победила. Но когда он вновь открыл их, она даже слегка отпрянула — такой яростью пылало его лицо.

— Ты с ума сошла, — сказал он хриплым от гнева голосом. — Если бы ты меня не соблазнила, я бы до тебя не дотронулся! Да простит меня Бог…

— Бог, может быть, и простит, но я — нет, — нервно заявила Линда.

Она прекрасно сознавала, что эти слова прозвучали наивно и никого не могли убедить — прежде всего ее саму… Дейвид прав: она вела себя по-детски. Ради Тони ей надо было постараться поладить с этими людьми, а не сводить старые счеты. Что ж, она сделает вид, что признает и свою вину, хотя на самом-то деле во всем виноват Дейвид! Только он один! Иначе ей было бы слишком страшно думать о своей жизни с Аланом…

— Хорошо, — устало сказал Дейвид, прежде чем она сумела исправить положение. — Очевидно, ты так долго избегала правды, что уже не в состоянии представить себе, что же на самом деле случилось. Нас оправдывает только то, что мы ничего не планировали заранее. Все это было похоже на удар молнии… Но не притворяйся, будто ты виновата меньше меня.

— Ладно, — сквозь зубы процедила Линда и глубоко вздохнула. Ей сейчас хотелось лишь одного — поскорее покончить с этим. — Если это все, что ты хотел сказать, я, пожалуй, пойду.

— Совсем не все! — сердито фыркнул Дейвид. — Черт возьми, Линда…

— Тогда, может быть, это подождет до завтра? — Линда постаралась скрыть внезапно охватившую ее тревогу. — Я, правда, совершенно… истощена.

Дейвид отпил глоток бренди и уставился на нее потемневшими глазами.

— Думаешь, так будет легче? — Он покачал головой. — Никто из нас не был готов к смерти Алана, но теперь мы должны посмотреть правде в глаза. Я ведь на самом деле пригласил тебя поговорить о Тони, а не о нас. Ты согласна, что он теперь самая главная персона?

— Разумеется. — По крайней мере, об этом можно было не спорить. — Но с Тони все в порядке. Я вижу, что он не очень страдает из-за случившегося?

Дейвид снова вздохнул.

— Я не это имел в виду.