По спине Евы прокатился холодок озноба.

- Шутите?!

- Вовсе нет! Красивая женщина в любые времена являлась объектом повышенного интереса. Так что я серьезен.

Ева смешалась.

- Кого же я интересую? - отдышавшись, как можно спокойнее спросила она.

Актер помолчал, дразня свою собеседницу.

- Есть некоторые, - с усмешкой ответил он. - Не догадываетесь, кто? У такой женщины, как вы, наверняка есть или был тайный возлюбленный.

У Евы заныло в груди, голова пошла кругом. Неужели прошлое никогда не выпустит ее из своих цепких когтей? На что намекает этот наглый мальчишка? Откуда он знает?

- Я… - Она прокашлялась. - Я придерживаюсь строгих правил. На моей репутации нет ни единого пятнышка.

Ева двигалась на ощупь, проверяла, что может быть известно этому Кристоферу Марло. Кстати, сколько еще он будет водить ее за нос? Пора разузнать, как его зовут на самом деле. Раз у него есть телефон, значит, он где-то живет, и вообще… Фу-у-у! Какая она все-таки дура, чуть не поверила в его сказки про Англию и королеву Елизавету!

Актер длинно, раскатисто засмеялся. Так он, вероятно, смеялся на сцене - громким, хорошо поставленным голосом.

- Вы опять испугались, прелестная леди, - перешел он с хохота на вкрадчивый шепот. - Значит, я прав. Тайный возлюбленный! О-о! Вы меня не разочаровали. Хотя… с другой стороны, я страшно зол на вас и весь горю от ревности! Возможно, я сам претендовал бы на эту роль, а вы лишили меня надежды. Жестокая кокетка!

Его наглость переходила всякие границы.

«Нужно немедленно сказать Смирнову, чтобы он выяснил подноготную этого мерзавца! - сердито подумала Ева. - Немедленно! Звонить малознакомой женщине по ночам и говорить такие дерзости?! Да как он смеет?!»

- Не обижайтесь, - уловил ее настроение молодой человек. - По-вашему мнению, я давно мертв. А на мертвых негоже таить обиду!

- Что вы несете? - взорвалась Ева. - Вы мертвы? Значит, я разговариваю с покойником?

- С кандидатом в покойники, это уж точно!

Она потеряла терпение.

- Послушайте, я не знаю, чего вы добиваетесь, но…

- Простите меня, Ева, - в его голосе прозвучало раскаяние. - Мне суждено скоро распрощаться с жизнью, а подобные обстоятельства раскрепощают. Я позволяю себе больше, чем положено, но меня извиняет неминуемое приближение смерти. Вам этого не понять…

- Вы больны? - выпалила она.

Кристофер Марло приглушенно засмеялся.

- Наверное, это болезнь… любовь к равнодушным женщинам. Неужто вас совершенно не трогает моя близкая кончина? Вы привыкли, что любящие вас умирают?

- Прекратите! Вы не можете ничего знать и не знаете обо мне! Вы ведете дурацкую игру, господин… Марло. И ваша дурацкая кличка не поможет вам остаться неузнанным.

Он снова расхохотался.

- Если есть вход, то должен быть и выход, - непонятно выразился он, отсмеявшись. - Иногда с того света возвращаются, дорогая леди!

Убийство, особенно столь жестокое, как убийство Лейлы Садыковой, накладывает некий отпечаток на то место, где оно произошло. В пространстве словно все еще витает не только дух погибшего, но и образ убийцы. Неразоблаченный, он вынашивает в извращенном сознании свои жуткие планы; оставаясь во мраке, он выслеживает свою будущую жертву. И никто не может чувствовать себя в безопасности.

Именно такая атмосфера тщательно скрываемого страха царила в клинике пластической хирургии. Пациенты были подавлены случившимся, а сотрудники шарахались друг от друга, при этом делая вид, что никто из них не поддался панике.

Уход доктора Адамова в отпуск за свой счет у многих вызвал облегчение. Верили или не верили окружающие, что Лев Назарович лишил жизни медсестру Садыкову, но без него стало как-то спокойнее. Меры по обеспечению безопасности были усилены. Появление частного сыщика тоже внесло свою лепту в сглаживание ситуации - в расследование включились дополнительные силы, значит, убийца будет найден и понесет заслуженное наказание.

Днем дела в клинике текли своим чередом, но к вечеру в воздухе появлялись повышенные нервозность и подозрительность. Люди то сбивались в кучки, то, напротив, сторонились друг друга. Они начинали чаще оглядываться и предпочитали поскорее покинуть помещение, если оставались в нем одни. В злополучную дежурку, где погибла Лейла, сестрички заходили по двое-трое и так же выходили. Никто не желал оставаться на ночь - главному врачу пришлось назначать на дежурство сразу двоих. Вездесущая тетя Поля утратила весь свой пыл и уже неохотно подменяла ночью других санитарок. После восьми часов вечера кабинеты врачей и коридоры клиники пустели, пациенты разбредались по палатам - многие из них проявили желание после ужина запереться у себя. Но, поскольку замков на дверях палат не было предусмотрено, самые трусливые придвигали к дверям стулья и чуть ли не сооружали баррикады.

Все это Смирнов успел заметить, когда выходил в комнату для курения. Периодически, между беседами с персоналом, ему хотелось отдохнуть, собраться с мыслями и побаловаться сигареткой. По дороге он ко всему внимательно присматривался и прислушивался. В курительной до него долетали обрывки разговоров, он мог наблюдать поведение курящих врачей и медсестер.

Посещение больничной столовой добавило впечатлений. Здесь можно было выбрать за стойкой блюда самому, а можно было сделать заказ, и тогда за дополнительную плату повара приготовят любой деликатес, а официантка обслужит, как в ресторане. Желающим еду разносили по палатам - словом, сервис по европейским стандартам.

Смирнов заказал себе стейк и пиво. Молоденькая девушка, которая принесла ему мясо и открытую бутылку «Баварского», пожаловалась на плохой аппетит посетителей.

- И доктора, и пациенты перестали кушать, - заученно улыбаясь, говорила она. - Мы готовим в два раза меньше, чем обычно, и все равно много остается.

- Нервы… - неопределенно сказал сыщик.

Официантка согласно кивнула головой, но развивать тему не осмелилась.

Готовили в столовой отменно, мясо получилось мягким, сочным, с хрустящей, хорошо зажаренной корочкой. Всеслав с удовольствием ел, рассматривая остальных ужинающих. Люди действительно брали в основном салатики, молочное и десерт, явно отказываясь от мясных блюд. Происшествие в клинике повлияло не только на настроение, но и на кулинарные пристрастия.

Крепких спиртных напитков не подавали. «А зря! - подумал Смирнов. - Для профилактики оказалось бы как нельзя кстати!»

Наевшись, он вернулся в кабинет Адамова - обдумать, каким способом остаться в клинике на ночь. Во-первых, надо сделать вид, что он уходит, а во-вторых, присмотреть подходящее укрытие и затаиться в нем. Лучше всего подойдет какая-нибудь кладовка, которой редко пользуются.