Несмотря на белую кожу, она все же не северянка, тайком разглядывая ее, подумал Эллери. У нее черты женщины Средиземноморья.

В ней чувствовалась стать, походка ее была грациозной. Это была плоть от плоти тициановская женщина. Настоящая королева.

— Добрый вечер, — пожимая инспектору руку, произнесла красивым контральто Карла Бендиго. Выглядела она на тридцать с небольшим. — Рада видеть вас. Простите, что не смогла встретиться с вами раньше.

— Мадам, глядя на вас, я готов простить вам все, — отозвался инспектор Квин.

— И быть вознагражденным за учтивость! — улыбнувшись, воскликнула миссис Бендиго. — А вы мистер Квин?

— У меня нет слов, — произнес Эллери.

Он заметил, что в ее бездонных глазах затаилась холодная тень печали.

— Меня всегда восхищала способность американских мужчин делать комплименты, — засмеялась миссис Бендиго. — Они у них такие бесхитростные! — И она повела их по залу.

Кинг Бендиго огромной глыбой стоял возле мраморного камина и молча слушал, о чем говорят Абель и трое мужчин. Несмотря на длинный рабочий день, владелец острова выглядел свежим и подтянутым. Макс, придворный шут, находился неподалеку. Огромными лапищами он брал со стола канапе и отправлял их себе рот. Время от времени, по-зверски работая челюстями, шут, как верный пес, поглядывал на своего хозяина.

Напротив Кинга, развалившись в кресле, сидел худой брюнет в помятом костюме. Его лицо с интеллигентными чертами имело желтоватый оттенок. Черные как смоль усы, высокий лоб, тонкий крючковатый нос и острый подбородок придавали ему зловещий вид. На столе рядом с ним стояла бутылка французского коньяка. Каждый раз, поднося двумя пальцами рюмку ко рту, он театрально откидывал назад голову. При этом его пьяные глаза настороженно поглядывали на Эллери.

Кинг Бендиго встретил Квинов довольно приветливо. Однако тотчас же от них отвернулся, и представлять их остальным гостям пришлось Карле.

Пьющий коньяк худощавый брюнет оказался средним братом Кинга Джудой Бендиго. Здороваясь с Квинами, он не поднялся с кресла и не протянул им руки, только скосил на них глаза. Либо он уже напился, либо высокомерие было в крови этого семейства.

Эллери испытал облегчение, когда они с отцом подошли к трем стоявшим у камина мужчинам. Один из них был невысокого роста, толстый и лысый. Спокойный взгляд его глаз свидетельствовал о том, что это человек неэмоциональный. Хозяйка дома представила его Квинам как доктора Сторма, главного врача острова. Он также исполнял обязанности домашнего врача Бендиго и жил вместе с ними в резиденции. Второй, высокий сухощавый господин с хитрой улыбкой на губах, оказался адвокатом Кинга. Звали его Иммануэль Пибоди. Третий из этой группы, высокий и широкоплечий молодой блондин, походил на футболиста, страдающего серьезной болезнью. Лицо его было бледным и изнуренным.

— А это — доктор Акст, — сказала про него Карла Бендиго. — Увы, мы редко видим этого молодого человека. Он все время проводит в лаборатории на другом конце острова. Играется там с этими опасными атомами.

— С чем играется? — переспросил ее инспектор Квин.

— Миссис Бендиго считает его алхимиком двадцатого столетия, — улыбаясь, пояснил адвокат Пибоди. — Физики ведут исследование атома, но это занятие безопасное. Не так ли, доктор Акст?

— Доктор, скажите, что опасное, — сверкнув на адвоката глазами, игривым голосом попросила Карла.

Эллери показалось, что на Пибоди она посмотрела с презрением.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — предложил доктор Акст.

У него оказался удивительно молодой голос. Говорил он с сильным скандинавским акцентом.

— О глазах миссис Бендиго, — предложил Эллери. — Вот уж действительно опасная тема!

Все рассмеялись. Эллери с инспектором взяли по коктейлю, и Иммануэль Пибоди принялся рассказывать об одном криминальном случае, произошедшем в Англии. Эллери, слушая его, посмотрел на отца. Интересно, подумал он, известно ли ему, что этот моложавый скандинав всемирно известный физик-ядерщик?

Весь остаток вечера доктор Акст держался замкнуто, и Эллери, чтобы не навлечь на себя подозрений, больше с ним не разговаривал. Да и Карла Бендиго больше к ученому не обращалась.

* * *

Ужин был роскошным, и казалось, что конца ему не будет. Проходил он в соседнем зале и обслуживался целой армией слуг. Это был настоящий парад редкостных вин и самых изысканных блюд, над некоторыми из которых вились синевато-розовые язычки пламени.

За столом инициатива в разговоре принадлежала Иммануэлю Пибоди. Не отставал от него и толстый коротышка доктор Сторм. Адвокат с блеском в глазах рассказывал забавные криминальные истории из своей практики, а доктор Сторм с прямолинейностью врача — свои. Изо всей компании самым благодарным слушателем оказался Макс. Прикрыв грудь салфеткой, он ел, опершись обоими локтями о стол. За все это время он лишь раз убрал один из них, и то только для того, чтобы в порыве восторга от рассказа доктора Сторма ткнуть им под ребро сидевшего рядом с ним Эллери.

К огромному сожалению Квинов, никого из них рядом с Кингом или Карлой Бендиго не посадили. Инспектору выделили место между словоохотливым адвокатом и коротышкой врачом, а Эллери — по диагонали от него, между молчаливым ядерщиком Акстом и Максом.

Поскольку тема большинства рассказов касалась непосредственно Квинов, возможности поговорить с супругами Бендиго у них практически не было. Сидящая на другом конце стола Карла что-то тихо говорила Абелю. Изредка она вставляла в общий разговор слово либо, словно извиняясь, смущенно улыбалась.

Кинг сидел напротив нее и только слушал. Один раз, повернув в его сторону голову, Эллери поймал на себе пристальный взгляд «короля». Но в следующий момент он отвел глаза.

Квинам этот тихий, спокойный банкет тем не менее показался полным внутреннего напряжения и загадочных недомолвок. Джуда Бендиго весь вечер сидел молча, никто его к разговору не привлекал, на шутки Макса, сидящего между ним и Эллери, и на рассказы адвоката и доктора он никак не реагировал. Джуда ничего не ел — только пил. Темно-зеленая бутылка стояла перед ним. Слуги к нему не подходили, поскольку коньяк в рюмку он наливал себе сам. Из всего, что было подано на ужин, Джуда выпил только две чашки черного кофе, добавив и в него коньяка. Когда бутылка закончилась, слуга тотчас поставил перед ним новую.

Ужин длился три часа. В двадцать два сорок пять Кинг Бендиго незаметно дал знак Пибоди, и тот секунд через десять закончил очередной рассказ. Эллери мысленно поблагодарил хозяина дома. Напротив него на другом конце стола сидел его отец, побледневший, с потным лицом.

— Господа, — обращаясь к Квинам, произнес Кинг Бендиго, — прошу нас с Абелем извинить. Сегодня нам с ним еще предстоит поработать. Я с большим удовольствием послушал бы истории из вашей практики.

«Тогда какого черта ты позволил весь вечер не закрывать рты Пибоди и Сторму?» — подумал Эллери.