«Тюфяк! Да будь я мужчиной, я бы заставила этих нахалов самих забор починить! Господи! И столько лет думала, что я за ним, как за каменной стеной! Да это он за моей спиной прячется! Я вкалываю, как каторжная, и на работе, и дома, и на даче, а он? Эксперт-эколог он, видите ли! Лежит на диване и ждет, когда к нему заказчики придут! Нет чтобы самому поискать! – Тут мне стало стыдно, потому что Сашка зарабатывал на своих экспертизах гораздо больше меня, но длилось это недолго, и я переключилась на его хозяйственные качества. – Лентяй! Никогда в жизни за собой чашки не вымыл! Мебель пропылесосить не допросишься! В магазин сходить – для него проблема мирового масштаба! – Тут я вспомнила, что сама отучила мужа делать покупки, потому что всегда упрекала его, что он принес не то, что требовалось, но, правда, охотно это ела. – Кошмар! Эдак я скоро додумаюсь до того, что сама во всем виновата! Кстати, а чем он занят? Стука вроде бы больше не слышно».

Скосив глаза, я посмотрела в сторону и увидела, что мой благоверный топчется неподалеку, явно ища способ помириться. Он, наверное, почувствовал мой взгляд, потому что робко спросил:

– Может, тебе помочь надо?

– Иди отдыхай! Ты и так уже перетрудился! – издевательским тоном сказала я, хотя на самом деле мне его стало жалко – у него был такой виноватый вид. – Сам же говорил, что сельское хозяйство не для тебя.

– А я на подсобных работах, – предложил он.

«Помиримся мы, и никуда я не денусь – я же его люблю! – подумала я. – Только не сразу, а немного погодя, чтобы он свою вину прочувствовал. Хотя! Разве это его вина, что он не хам? Он просто интеллигентный человек. Да и я хороша! Чего разбушевалась? Можно подумать, что я его первый раз вижу. „Бачили оченьки, шо куповали!“

Тут моя лопатка звякнула, попав во что-то металлическое, и я от удивления замерла – не первый год здесь грядку делаю, и не было там ничего такого. Я ткнула лопаткой в землю еще пару раз и получила в ответ стук металла о металл. Немного поковырявшись в земле, я вытащила на свет божий облепленную землей тяжелую массивную вилку с каким-то очень вычурным черенком. Муж тут же оказался рядом и начал внимательно ее рассматривать.

– Дай-ка мне! – попросил он и, взяв ее, счистил землю – вилка оказалась совершенно черной. – Очень интересно! – задумчиво сказал он – свое предложение помочь он мгновенно забыл. – Она явно старинная!

Он пошел в дом, а я поторопилась за ним – не сбегут же мои кабачки, в конце концов. Сашка взял какую-то старую газету, расстелил ее на столе и поскоблил вилку нашим ножом – в этом месте она тут же засияла.

– Маруся! Как бы она не серебряная! – воскликнул он.

– Ну, тебе виднее – ты же в этом лучше разбираешься, – ответила я, с улыбкой глядя на него.

А он в этот момент напоминал ребенка, только что получившего новую и очень интересную игрушку: глаза сияли, он глупо-счастливо улыбался и был радостно оживлен.

– Сейчас я ее почищу, и мы посмотрим, – пообещал он.

Сашка принес сырую картофелину, разрезал ее и начал тереть вилку. «Господи! Как же мало нужно мужчине для счастья! Любимое дело в руках – и он уже на седьмом небе!» – усмехнулась я.

– Саша! Я пойду дальше трудиться, а ты мне потом покажи, что у тебя получилось, – попросила я.

– Ага! – отозвался мой муж, не отрываясь от своего занятия, и я, еще раз усмехнувшись, вышла в сад.

Где-то через час он выскочил на крыльцо и закричал:

– Маруся! Смотри, какая красота!

Я подбежала к нему и взяла в руки вилку, которая теперь ярко сияла на солнце.

– Она действительно серебряная, – радостно сообщил мне Сашка. – И проба есть! А еще вензель и герб!

– Интересно, откуда она здесь? – спросила я и предположила: – Наверное, какие-нибудь великосветские господа тут пикник устраивали и потеряли.

– Ну ты и сказала! – удивленно воскликнул муж. – Ты столько лет в этой земле ковыряешься, что нашла бы ее намного раньше, если бы до тебя ее не нашли твои родители.

– Но раз она была такая черная, то и пролежала там немало, – возразила я.

– А! – отмахнулся он. – Серебро быстро окисляется!

– Интересно, а кому она принадлежала? – спросила я.

– В Интернете это можно очень быстро и легко узнать, – пожал плечами Сашка, и мы пошли в дом.

Через мобильный он вошел в Интернет и сообщил мне:

– Это герб дворянского рода Яхонт-Изумрудовых... Погоди-погоди! – спохватился он. – Так этот Драгоценный здесь и жил! Маруся, ты помнишь, как твоя мама говорила нам, что крестьяне здесь раньше все его поминали и звали при этом Антихристом?

– Ну, помню! – еще не понимая, в чем дело, подтвердила я.

– Так вот! В тот вечер, когда ты сюда одна с Мажором вернулась, а потом очень тесно общалась с природой, по телевизору была передача как раз о нем, то есть об Антипадисте Доримедонтовиче Яхонт-Изумрудове, которого крестьяне и звали Антихристом. Я ведь тебе и позвонил тогда в первый раз потому, что у меня уже бокс начинался, и я хотел, чтобы ты ее досмотрела, а потом мне пересказала.

– Так в чем же все-таки дело? – даже поерзав от нетерпения, спросила я.

– А в том, что он считался чернокнижником, спиритом, некромантом и всем в этом духе. Проводил спиритические сеансы, ставил какие-то непонятные опыты, по вечерам и по ночам из его дома какие-то дикие вопли раздавались...

– Неужели неприкаянные души невинно убиенных младенцев вопили о мщении? – усмехнулась я.

– Теперь этого уже никто не узнает, но именно за все его художества крестьяне не только звали его Антихристом, но и сразу же после революции сожгли вместе с домом к чертовой бабушке! А там были какие-то химикаты, которые взорвались, и от дома ничего не осталось! – закончил Сашка.

– А дом его стоял на месте именно нашего участка, – как бы безучастно сказала я.

Сашка на миг оторопел, а потом удивленно спросил:

– Ты откуда об этом знаешь?

– Из разговора Хлыща и Типа, – пояснила я. – Тип тогда спросил, точно ли нужно искать на этом месте, и Хлыщ ответил, что он все точно вычислил. Теперь-то я понимаю, почему маме с папой пришлось вывозить отсюда столько кирпичных обломков.

– Значит, и дырки в земле тебе тоже не почудились, – медленно сказал муж.

– Да я в одну из них чуть не провалилась! – воскликнула я.

– Тогда получается, что Тип, сделав эти дырки в земле, поднял наверх почву снизу, где и оказалась эта вилка. Потом прошел ливень, земля размокла, и она под собственной тяжестью ушла обратно. Как бы там ни было, она пролежала в земле девяносто лет, и, если бы не этот Тип, пролежала бы еще столько же!

– Значит, именно это они тут и ищут! – уверенно заявила я.

– И явно не вилки-ложки-поварешки, пусть и серебряные. Видимо, здесь есть что-то намного более ценное, раз Хлыщ так стремился на наш участок попасть и такие деньги предлагал! А ну-ка подожди, я сейчас в Интернете посмотрю!