Наиболее громко заявило себя противником Эйнштейна так называемое «Общество немецких естествоиспытателей в поддержку чистой науки» («Arbeitsgemeinschaft deutscher Naturforscher zur Erhaltung reiner Wissenschaft e.V.»). Его организатором и председателем был некий Пауль Вайланд,[40]никому в науке до того не известный тип, выдававший себя за эксперта по теории относительности.

Вайланд считался активистом Немецкой национальной народной партии[41]и принадлежал к ее расистскому крылу, требовавшему исключения из партии всех еврейских членов. Он попытался объединить различные ультраправые, антисемитские группы в «Немецко-фёлькиш блок» («Deutschvölkischer Block»). Сам Вайланд резко критиковал НННП за излишне мягкое отношение к евреям и основал «Немецко-фёлькиш ежемесячный журнал» («Deutschvölkische Monatshefte»), на обложке которого была изображена свастика с латинскими словами «in hoc vinces» («под этим [знаком] ты победишь»). Цели журнала были названы четко: «За восстановление монархии! За немецкие нравы! За национальное единство немецкого народа! За немецкий характер!» [Goenner, 2005 стр. 180].

Правда, первый номер журнала оказался и последним. Но Вайланд продолжал активную нацистскую пропаганду, выступая на многочисленных собраниях, организованных Пангерманским союзом (Alldeutscher Verband).

Эта антисемитская деятельность бурно расцвела после 1921 года, а началась она годом раньше. Каким-то образом Вайланд раздобыл для своего Общества крупную сумму денег и развернул мощную атаку на теорию относительности и ее автора. В газетной статье он пообещал премии тем ученым, которые примут участие в организованной им серии докладов, разоблачающих теории Эйнштейна. Размер премии был немаленьким – от десяти до пятнадцати тысяч рейхсмарок. Вайланд публично объявил о предстоящих двадцати докладах, в числе авторов которых были названы известные физики. Конечно, самым крупным из них являлся Филипп Ленард.

Первые два публичных доклада из задуманной серии состоялись во вторник 24 августа 1920 года. Мероприятие было хорошо подготовлено. Местом для него был выбран большой зал берлинской филармонии – самый вместительный зал в городе. В программе стоял доклад Пауля Вайланда «Теория относительности Эйнштейна как научный массовый гипноз». Со вторым докладом, названным «Критика теории относительности», должен был выступить уже встречавшийся нам на этих страницах профессор Герке.

Готовясь к этому мероприятию, Вайланд опубликовал в нескольких газетах полемические статьи, в которых называл теорию относительности обманом, а Эйнштейна клеймил как плагиатора, при этом всячески превозносил Ленарда и Герке. На подобную статью Вайланда в «Ежедневном обозрении» («Täglichen Rundschau») от 6 августа 1920 года с возмущение откликнулся Макс фон Лауэ (заметка там же 14 августа), на что Вайланд посоветовал ему придти на доклады в Берлинскую филармонию 24 августа и лично подискутировать с Ленардом и Герке (заметка от 16 августа) [Schönbeck, 2000 стр. 25].

Подобные перепалки в прессе настолько подогрели интерес к планируемому Вайландом мероприятию, что огромный зал Берлинской филармонии в восемь часов вечера был заполнен до отказа. Сам Эйнштейн сидел со своей приемной дочерью в ложе и слушал, как докладчик поносил его теорию относительности.

Вайланд практически пересказал содержание своих антиэйнштейновских статей. Он, прежде всего, осудил «ликующую эйнштейновскую прессу», которая незаслуженно восхваляет автора ложной теории, лишь вводящей общественность в заблуждение. Много раз докладчик ссылался на Ленарда как на авторитетнейшего специалиста и расхваливал его упомянутую выше брошюру «О принципе относительности, эфире и гравитации». Эту брошюру специально привезли в фойе и продавали желающим по шесть марок. Вайланд даже прервал свое выступление на четверть часа, чтобы слушатели смогли сделать эту важную покупку.

У слушателей создавалось впечатление, что уважаемый гейдельбергский профессор, один из первых Нобелевских лауреатов Германии, является главным противником теории относительности. Более того, можно было подумать, что Ленард полностью разделяет антисемитские взгляды Вайланда. На самом же деле, вплоть до этого дня Ленард ни разу не позволил себе подчеркнуть происхождение Эйнштейна и публично высказать что-либо против евреев. Вайланду удалось в своем докладе указать только на одно место в брошюре Ленарда, имевшее расистский оттенок.

Речь идет о примечании, которое Ленард поместил внизу страницы. Не называя автора теории относительности, но явно имея его в виду, он пишет об ученых, которые с отчаянной смелостью вводят новые гипотезы, не доверяя проверенной временем научной литературе. И чем смелее они делают это, тем больше мест в их публикациях, которые не выдерживают проверку временем. Такая «смелость», пишет Ленард, не в немецком характере.[42]

Пожалуй, это был первый симптом того болезненного направления в науке, которое усилиями Ленарда и его единомышленников пышно расцветет в Третьем рейхе под названием «арийская физика». Пока же упрекнуть Ленарда в антисемитизме не было никаких оснований. Через два года таких оснований, как мы увидим, будет предостаточно. А пока вернемся в Большой зал берлинской филармонии, где Альберт Эйнштейн, еле сдерживая раздражение, слушал безграмотные доклады Вайланда и Герке о теории относительности.

Наверно, для Эйнштейна было бы разумно проигнорировать эти нападки, не ввязываясь в публичное обсуждение. Тем более, либеральная берлинская пресса выступила на следующий день в его защиту. Газеты вышли с такими заголовками: «Атака против Эйнштейна» («Берлинер Тагеблатт»), «Борьба против Эйнштейна» («Фоссише Цайтунг»), «Борьба вокруг Эйнштейна» («Форвертс») и слегка иронично «Один "знаток" Эйнштейна – борьба против теории относительности» («Восьмичасовая вечерняя газета»).

Еще через день коллеги Альберта физики Макс фон Лауэ, Вальтер Нернст и Генрих Рубенс в берлинской газете «Ежедневное обозрение» (Tägliche Rundschau) выразили свое сожаление тем, что Эйнштейн-ученый подвергся нападкам самого оскорбительного свойства. Они подчеркнули, что даже без теории относительности другие его работы навсегда обеспечили ученому место в истории науки. Кроме того, никто не может сравниться с Эйнштейном в уважении к чужой интеллектуальной собственности, в личной скромности и презрении к рекламе.