Сабурова побежала к трапу, ведущему на палубу, взошла по крутым ступенькам. Никто не заметил, как она выходила. Катя метнулась к пожарному щиту, сорвала с него выкрашенный яркой красной краской топор и перебежала к спасательной шлюпке, забралась в нее и стала осматриваться из-под брезента.

Зрелище ее глазам открылось странное. Убитые северокорейские спецназовцы, которых она видела на палубе мертвыми, таинственным образом ожили. Они снимали с себя испачканную кровью форму, переодевались в гражданское. У глубоководного аппарата крутились двое интеллигентного вида немолодых япошек, один, поблескивая стеклышками старомодных очков, разглядывал «Русского витязя», второй щелкал увесистой профессиональной фотокамерой. Над головой слышалось странное шелестение, какой-то фантасмагорический шорох, будто тысячи насекомых одновременно шевелили прозрачными крыльями. Сабурова аккуратно выглянула из-под брезента, взглянула наверх.

Сперва она ничего не поняла. Над «717»-м и над буксиром простиралась какая-то странная серебристая ткань с неровными колыхающимися краями, это второе искусственное небо висело на легких растяжках, прикрепленных к мачтам. Ткань переливалась, как морские волны, шелестела на ветру. Вся она, чрезвычайно легкая и тонкая, была усеяна дырочками, чтобы сквозь них проходил ветер, и не смог сорвать ее.

И тогда до Кати дошло, что она видит над собой. Раньше она слышала о подобном, но видела впервые. «717»-й и буксир прикрывала сверху маскировочная пленка, предназначенная для моря. Ее зеркальная поверхность отражала в себе небо, точно так, как это происходит в волнах. Не зря же море в непогоду темно-свинцовое, а в ясный день – пронзительно голубое. Это небо отражается в волнах, сама водная поверхность лишь зеркало. Теперь с воздуха никто бы не мог засечь передвижение корабля и буксира. Они становились практически невидимыми для воздушного наблюдателя. Извивы серебристой материи чудились сверху морскими волнами. К тому же пленка поглощала значительную часть излучения радаров, делала укрытое ею недоступным для наблюдения.

Еще один сюрприз открылся Сабуровой. Буксир менял курс, забирая на восток, уходя от российских территориальных вод. На выходе из надстройки показались японский старлей и его спутник-спецназовец, он ладонью прикрывал нос, из которого все еще шла кровь. Зазвучали команды. Люди старлея засуетились. Без сомнения, был отдан приказ искать беглянку.

Катя сквозь узкую щелочку между брезентом и шлюпкой с надеждой осматривала горизонт. Как ей хотелось увидеть направленный на их поиски российский корабль! Но море оставалось пустынным. Тем временем ее искали основательно. Часть людей обыскивала надстройку и трюм, часть – палубу. Не приходилось сомневаться, что дойдет очередь и до спасательных шлюпок. Сабурова уже раздумывала, а не лучше ли будет нырнуть в море. Но на ней не было гидрокостюма. В холодной воде долго не продержишься. Да и одинокого пловца практически невозможно обнаружить с проходящего в отдалении судна.

И тут в небе из-за слоя низко идущих облаков показался двухмоторный винтовой российский самолет. Гул его моторов чуть опередил его появление. Ни пилот, ни наблюдатель на борту наверняка не видели прикрытых маскировочной пленкой «717»-го и буксира, тянувшего его за собой. Самолет не менял курс, не приближался к каравану.

По горизонтали их разделяли не больше восьми кабельтовых. Силовую установку заглушили, чтобы не выдать себя пенным следом. И буксир, и транспортник легли в дрейф. Японцы на палубе притихли. Их подбодрял Такэси Кайко, жестами показывая, что караван невидим с воздуха. Сабурова поняла: если ничего не предпринять, то поисковый самолет так и уйдет за горизонт. А что предпримешь в такой ситуации?! Каким образом дать знать наблюдателю, что под ним не только море? И тут Катю осенило. Она, стараясь не выдать себя производимым шумом, стала пробираться под сиденьями спасательной шлюпки к контейнеру с неприкосновенным запасом. Там, кроме пресной воды, провизии и медикаментов, должны были находиться и сигнальные ракеты. Повернулись защелки. Катя сорвала пломбу, завладела картонными трубками.

Сабурова подобралась к борту шлюпки, приподняла брезент и выпустила ракету. Огненный шарик метнулся к маскировочной пленке, но не смог прожечь ее, как рассчитывала Катя. Он лишь ударился о нее и стремительно полетел к палубе, запрыгал по ней, свалился за борт. Вторую ракету, она, поняв свою ошибку, выпустила уже не вверх, а в сторону моря. Но не получилось взять высоко, мешала низко висящая маскировочная пленка. Поэтому красная сигнальная ракета пошла буквально параллельно воде и вскоре упала в волны.

К Кате уже бежали. Она покрепче ухватила топор пожарного, но не спешила его поднимать, прятала за бортом шлюпки. Сабурова краем глаза отметила, что самолет наклонился, чтобы заложить вираж. Это могло означать, что сигнал, несмотря на то что ракета горела всего несколько секунд, все же заметили.

Первым к Сабуровой подоспел Такэси Кайко. Он ухватился за борт шлюпки. Катя взмахнула топором. Японский старлей успел отдернуть руки, лезвие ударило в дерево, завязнув в нем. Вторая попытка Такэси тоже не удалась. Катя отбросила его ударом ноги и собиралась уже прыгнуть в воду, но за ее спиной оказался рослый спецназовец. Ударить с разворота не удалось. Они сцепились, упали на дно шлюпки. Сабурова не гнушалась и чисто женских приемов. Когда тяжелый спецназовец навалился на нее и принялся душить, она рванулась и впилась ему зубами в нос.

Самолет тем временем закладывал круг над прикрытым маскировочной пленкой «717»-м. И, хоть спецназовец уже не помышлял о том, чтобы душить Сабурову дальше, а катался по дну шлюпки, прижимая ладони к наполовину откушенному носу, Кате не удалось спрыгнуть в воду. На нее набросили брезент, повалили, выволокли из шлюпки, швырнули на палубу. Она билась, не в состоянии вырваться из брезентового кокона, в котором оказалась. А в небе слышался затухающий гул самолета. Вскоре он совсем затих.

Современный мир устроен так, что внушить человечеству какую-нибудь необходимую определенным силам мысль не так уж и сложно. Было бы желание и должное финансирование. Технологии для этого существуют. Если какая-то новость далеко не вселенского масштаба выходит на первый план, значит, для этого сильно постарались. Главное, запустить ее. А там уже журналисты сами и без капиталовливаний примутся ее тиражировать. Аналитики – анализировать. Политологи – искать тайные пружины.

Есть, конечно, и критически мыслящая часть человечества, представители которой убеждены, что они умнее остальных. Им кажется, будто они способны отделить истину от дезинформации, пользуясь несколькими источниками новостей. И тут они ошибаются. Нужную новость выпустят в свет сразу с нескольких направлений. А журналист, опубликовавший ее, иногда не будет даже догадываться о том, что отфильтрованную нужным образом информацию ему намеренно подсунули.

Так, назавтра после нападения на «717»-й, сразу на нескольких новостных лентах появилось сообщение, что в нейтральных водах Японского моря обнаружен обгоревший сейнер под камбоджийским флагом. Команда таинственным образом исчезла с судна. Тут же стали припоминать таинственные случаи подобного рода, не забыли и знаменитый Бермудский треугольник с летающими тарелками. Короче говоря, сперва в прессу грамотно запустили «уфологическую мистику», на которую публика чрезвычайна падка. Когда тема раскрутилась, то появилась информация о том, что при тщательном осмотре сейнера на нем обнаружены стреляные гильзы от патронов для «АКМ». Причем патроны эти были произведены в КНДР. Пару часов спустя появилась информация об исчезнувшем без следа российском военном транспортнике «717», участвовавшем в испытании глубоководного аппарата «Русский витязь».