Щербакову постоянно звонили. В комнате прослушки в окружном УВД женщина-специалист с погонами старшего лейтенанта не снимала наушников, слушая каждый разговор.

— Здрасте, Петр Иваныч Щербаков? Я хотел бы с вами проконсультироваться по одному юридическому вопросу…

— Простите, мне… Мне сейчас некогда, — отвечал звонившим нервный Щербаков. — Позвоните в офис моему секретарю. Запишите номер…

Техники УВД отследили звонок, сделанный с телефона Щербаковой на трубку мужа. Оказалось, что похитители звонили ему с движущегося автомобиля — во время короткого разговора координаты машины преступников засекли сразу несколько станций сотового оператора. Однако камер наблюдения на этих улицах не оказалось.

Все были на нервах. Но ближе к ночи, когда Щербаков уже находился в пустой квартире, ему все-таки позвонили — и в трубке он услышал тот же голос.

— Ты собрал деньги?

— Да, дда, конечно. Они у меня.

Это была не совсем правда: деньги он собрал, еще в обед сняв их со своего банковского счета, но сразу же доставил их в управление. До вечера опера, которых Грищенко передал в помощь группе Рогова из других подразделений угрозыска, переписывали номера купюр и вместе с криминалистами помечала каждую из них специальным раствором, видимым лишь в ультрафиолете.

— Завтра в 10 утра ты выходишь из дома, с деньгами, — говорил стальной голос. — Садишься в свою тачку. Один. Один, понял?

— Конечно, да, один.

— Выезжаешь и едешь по улице в сторону Салмышской. Просто едешь, как обычно, не быстро и не медленно. В 10.10 я тебе позвоню и скажу, что делать дальше. Повтори.

— Вы позвоните и скажете…

— Молоток.

— Что с Аллой? Я могу ее услышать?

— Если все пройдет гладко, уже завтра она вернется к тебе целой и невредимой. Но если мы заметим какой-то хвост, если я даже почувствую запах мусоров — я пришлю тебе твою телку по частям.

Похититель отключился. А Щербаков немедленно позвонил в УВД.

Телефон похитителей определить не удалось, засечь координаты тоже: по словам экспертов, звонок шел через интернет с помощью программы интернет-телефонии.

Преступники знали, что делали.

Специалисты, которых в помощь полицейским выделило местное управление ФСБ, колдовали с сумкой, в которую планировалось положить выкуп.

— Один жучок мы вмонтируем в днище сумки, — увлеченно рассказывал спец, показывая, куда именно он поместит устройство. — Надо будет ну очень постараться, чтобы его найти.

— А второй?

— Дублирующий жучок будет в боковине. Вот здесь, в районе шва. Здесь его нельзя будет обнаружить даже на ощупь. Только если знаешь, где искать.

В 10 утра Щербаков вышел из дома с увесистой сумкой в руках. Внутри находилось более 100 пачек с купюрами разного достоинства. За ним следили сразу шесть пар глаз оперов, рассредоточенных во дворе.

— Объект вышел, на часах ровно 10.00, — сообщил один из оперов по рации. — Погнали, помолясь.

Грищенко совершенно наглым образом отстранил от операции Хомича: за руководство и координацию отвечал сам Грищенко, за оперативную работу — старший группы по борьбе с оргпреступностью, то есть Рогов. Хомичу оставалось лишь заниматься текущими делами. Утром после развода личного состава он встретил в коридоре взволнованного Шевелева. Сам Лично понимал, что такие операции в их провинциальном городе случались раз в несколько лет — и боялся провала.

— Егор Ильич, — кивнул ему Хомич в знак приветствия. — Ну как с Щербаковым?

— Работают, — сухо отозвался Шевелев.

Поняв, что Самому Лично сейчас не до него, Хомич двинулся мимо, но в этот момент Шевелев, что-то вспомнив, обернулся.

— Да, Вить, чуть не забыл.

— Егор Ильич?

— По поводу твоего предложения. Ну, спецгруппа и все такое…

— Да?

— Наверное, не стоит, — нехотя пробубнил Шевелев. — Грищенко прав, у нас уже есть сильные профильные подразделения. Те же убойщики вон. Так что не стоит огород городить и пытаться какой-то велосипед изобретать, я считаю.

Для Хомича это не было ударом, после которого он не сможет жить, как прежде. Но приятного тоже было мало. Он сдержанно кивнул:

— Понял, товарищ полковник. Дело ваше.

— А вот тех оперов отметь как-нибудь, — добавил Шевелев. — Благодарность объяви и на премию бумаги подай, я подпишу.

Хомич натянуто улыбнулся в ответ.

Рогов волновался, что похитители будут водить Щербакова по городу полдня. Но опасения оказались напрасными. Ровно в 10.12 на 2 минуты позже обещанного — тот же голос зазвучал в телефоне Щербакова и наушниках Рогова. Рогов в этот момент находился в сереньком и грязном, без опознавательных знаков, фургончике, который полз по улице Салмышской. Никто из проезжающих мимо горожан не мог определить в нем передвижной командный пункт, оснащенный если и не по последнему, то по предпоследнему слову техники — точно.

— Ты один?

— Один.

— Менты на хвосте?

— Нет никаких ментов. Я сделал все как вы сказали.

— Смотри у меня, — пригрозил голос. А потом перешел к делу: — Едь на угол Братской и Дзержинского. Оставь машину на углу около ДК и просто иди по Дзержинского в сторону Терешковой.

Похититель отключился. Щербакову не оставалось ничего другого, кроме как в точности выполнять требования преступника. А Рогов уже командовал по рации, посылая в нужный квадрат все задействованные в операции машины оперов.

— Пятый и шестой, встаете по обе стороны Дзержинского, слева и справа. Седьмой и восьмой, ваши позиции на Братской…

До нужного места Щербаков добрался за десять минут. Выйдя из машины, он неторопливо направился по улице. Иногда он озирался по сторонам, но нигде не видел ни следа оперов, которые, он знал это точно, были где-то рядом.

Он почти дошел до конца квартала, когда ему снова позвонили.

— Через дорогу. Видишь это здание? Стройку?

Щербаков быстро осмотрелся. Через дорогу, между двумя жилыми домами, стояло заброшенное и недостроенное здание какого-то магазина или ресторана: двухэтажный кирпичный скелет без окон и дверей, лишь с проемами, в окружении старого строительного мусора.

— Да.

— Иди туда.

Пока Щербаков добрел до перекрестка, дождался возможности перейти через дорогу и оказался около недостроя, здание уже было под наблюдением оперативников.

— Иди внутрь, — приказал похититель. — Не стой, а иди внутрь! Сейчас!

Фургон Рогова в этот момент ехал по улице. Рогов приказал водителю встать метрах в 50 от стройки, через дорогу, чтобы не светиться, после чего включил рацию: