— Ты местным по поводу угона звонил?

— Вчера еще. Никто ничего не видел. Они потрясли местную шпану, даже хозяина пробили — вдруг он кому-то насолил и ему решили отомстить, упереть его тачку. Но по всем направлениям полный порожняк.

— Черт. Непруха, — буркнул Рогов.

Щербакову о смерти его жены сообщили под утро. Щербаков был убит горем. Сначала он просто замкнулся в себе, сгорбившись и посерев. Послушно согласился проехать в морг и опознать тело, как того требовала процедура. У выхода из морга его ждал Хомич, которому Шевелев приказал взять это на себя — было важно показать, что над делом о похищении и теперь убийстве его жены работают лучшие силы полиции.

— Как вы?

— А вы как думаете, — глухо сказал Щербаков. — Они убили мою жену. Горло ей до кости разрезали… А ведь я… Я сделал все, как они просили…

Хомич не знал, как отреагировать, кроме дежурного:

— Мы сделаем все, чтобы найти их.

Щербаков при этих словах сжал зубы, одновременно презрительно и обреченно. А после паузы поднял глаза на Хомича и требовательно и решительно заявил:

— Я хочу видеть вашего начальника.

Пока они ехали в управление, Щербаков молчал, а Хомич не лез к нему с разговорами, понимая, что бизнесмену сейчас плевать на любые слова. Шевелев уже ждал его у себя. Когда они остались в кабинете Самого Лично наедине, Шевелев участливо предложил Щербакову:

— Воды? Или может быть… не знаю, что-то еще? Только скажите.

— Вы понимаете вообще, как вы меня подвели? — почти прорычал Щербаков.

Шевелев нахмурился, сел напротив, стараясь не отводить взгляд.

— Петр Иванович, я понимаю ваши чувства сейчас.

— Понимаете? У вас убивали жену?

— Нет, конечно, но…

— А у меня убили! — рявкнул Щербаков. — Сначала похитили, а потом зарезали как… как собаку! Почему? Я дал им деньги, я сделал все, как они просили! Но они убили ее! А знаете, почему? Я знаю! Они сказали: «Никаких ментов». А я не послушался, дурак! Надо было выполнять все, чего они хотят. Идти к вам… это было самое хреновое, что я сделал в своей жизни. И теперь Алла… Теперь ее нет, — от переизбытка эмоций Щербаков сжал кулаки. — Если бы ваши сотрудники были профессиональнее, они бы поймали похитителей!

Шевелев старался говорить мягко, но настойчиво и безапелляционно, чтобы Щербаков сразу понял — в своих людях шеф УВД не сомневается.

— Петр Иванович… В операции были задействованы лучшие силы нашего управления, а также сотрудники из городского УВД.

— Тогда почему Аллу убили?! Какие могут быть варианты? Я вижу только один! ОДИН! Похитители заметили засаду, испугались и не тронули деньги! Они поняли, что я обратился в полицию, запаниковали и убили мою жену! И это все из-за вас! Не вас лично, но… Но и из-за вас лично тоже, вы ведь тут всем командуете!

— Петр Иванович, давайте мы успокоимся…

— Нет, мы не успокоимся, — решительно процедил Щербаков, вставая. — Я буду жаловаться. И я добьюсь, чтобы виновные в смерти моей жены ответили по полной программе. Я пойду в прокуратуру, в следственный комитет, к вашему начальству в УВД области. Пусть проверяют, кто и что сделал не так. Но так просто я это не оставлю. Всех тех дилетантов, из-за которых эти выродки убили мою жену, их надо гнать из полиции! Гнать в шею!

После этой тирады Щербаков покинул кабинет Шевелева, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Шевелев думал недолго. В решающие моменты он мог принимать любые решения — это и было одной из причин того, почему он возглавлял это управление. Поэтому уже через полчаса Шевелев обсуждал ситуацию с Грищенко.

— Кто руководил операцией? Рогов?

— Рогов, — кивнул Грищенко. — Он в теме, поэтому я сразу подключил его к работе по мокрухе. Мы их найдем, Егор Ильич, я не сомневаюсь.

— Я тоже, вопрос только — когда и кто…

— Я брошу на дело столько людей, сколько будет нужно.

— Это все хорошо, Валера, но среди этих людей Рогова не будет.

— Простите?

— Рогова и его группу от работы отстранить.

— Но Егор Ильич, они уже в теме и… — начал Грищенко возмущенно. Шевелев раздраженно перебил его:

— Рогов и его группа от работы отстранены! Это приказ, или я неясно выражаюсь? Пусть занимаются своими текущими делами. — Шевелев вздохнул. — Щербаков мужик влиятельный. Поди разбери, в какие кабинеты он вхож… Он хозяин самой крупной юридической конторы в городе, ты вообще понимаешь, что это значит? И сейчас он в бешенстве. Ему нужна кровь. Ему нужны виноватые. Поэтому я сейчас должен показать, что готов наказать любого. Тогда, может, мы обойдемся малой кровью. Время покажет. Но сейчас Рогова и его группу отстранить и наказать за проваленную операцию.

— Так точно, — хмуро ответил Грищенко.

— И это, — нехотя добавил Сам Лично. — Ты тоже готовься к выговору. Без занесения, ничего серьезного. Но выговор будет. Не забывай, за работу оперов отвечал ты. Сам, между прочим, вызвался.

— Так точно, Егор Ильич.

Лицо Грищенко превратилось в бесстрастную маску. Но он не удержался от вопроса:

— Простите, а… кто убийством будет заниматься?

— Я что-нибудь придумаю.

Как только за Грищенко закрылась дверь, Шевелев позвонил в отдел кадров и потребовал занести ему личные дела на Кротова, Гарина и Лазарева. Пролистав бумаги на сотрудников, Шевелев задумался. Думал он недолго, но обстоятельно, взвесив все «за» и «против». После чего снял трубку внутреннего телефона и набрал номер Хомича.

— Вить, зайди ко мне. По поводу той твоей идеи…

— Мужики, у вас шикарный шанс. Вы можете изменить все и выбраться наконец из этой дыры.

Хомич смотрел на оторопевших от новости Кротова, Гарина и Лазарева. В вечном полумраке подвального помещения их вытянутые лица озарялись тусклой лампочкой и светом от мониторов. Он гордился собой, но вместе с тем понимал, какая опасность таится за предложением Самого Лично, и должен был донести ее до оперов как можно более доходчиво.

— Рогова отстранили? — спросил Кротов.

Хомич кивнул.

— Рогова и всю его группу. Пока шуршат местные. Но теперь подключаетесь вы. Дело ведет городской СК, а они там не в курсе, что вы у нас «проклятая группа». Так что по этой линии все должно быть в ажуре.

— А вы почаще напоминайте про «проклятую группу», нашему самолюбию очень льстит, товарищ подполковник, — проворчал Гарин.

— Сам Лично пообещал, что если вы раскроете эту мокруху, а тем более если вы сделаете это оперативно, — новая группа вам обеспечена. Будете подчиняться лично мне и никому больше и работать над теми делами, которые буду выбирать я.

— Это все вилами на воде писано, — буркнул Лазарев.