Я жила им. Я одержима. Зациклена.

Взмахнув ногами, я села перед печатной машинкой. Папа достал ее для меня прошлым летом, когда я решила пойти в школу, в надежде, что это вдохновит меня на писательство. Пишущие машинки имеют все то, чего нет у ноутбуков: они настоящие, романтичные и непрощающие ошибок. Если вы написали слово неправильно, то вам придется начать все сначала.

Папа знает, что я люблю хорошие задачи, но сейчас я словно не в своей тарелке.

Пиши.

Пиши все, что знаешь.

Что волнует тебя.

Что ты любишь.

Что ты ненавидишь.

Просто делай это.

Мои пальцы зависли над кнопками. Мне нужна передышка. Боковым зрением я заметила, что Эйприл смотрит на меня, будто я дикий енот, ворвавшийся в ее комнату.

– Правильно. Ухожу сейчас, Раймонд[7]. Свистни мне, если тебе что-нибудь нужно. Нужно, а не то, что хочешь, маленький вампир.

Сейчас она сравнила меня с героями Дастина Хоффмана и «Сумерек» в одном предложении. Удивительно. Интересно, знает ли она, насколько это обидно для людей с аутизмом и для меня.

– Эй. Земля вызывает Раймонда.

Ну да. Я показала ей средний палец.

– Вау. Ты здесь. Живая и сражающаяся.

Я посмотрела на пустую страницу и помахала ей.

– Ладно. Ладно. Я ухожу.

Когда она понеслась по коридору, я услышала ее смех, предназначавшийся кому-то по телефону. Она смеялась, смеялась и смеялась, и я улыбнулась про себя.

Очевидно, что она не творческий человек.

* * *

Тревога обвила мои ноги словно плющом, пробираясь все выше к шее. В некоторые дни кажется, что я не могу дышать. Я все еще посещаю психолога ежедневно, но все курсы, которые, возможно, я перевела на онлайн обучение. Одним из обещаний Мэлори было учиться дважды в неделю в «Старбаксе». Совершать прогулки. Позволить миру приукрасить мою нетронутую, затворническую жизнь.

Найт так и не объявился. Он не ответил ни на одно мое сообщение, интересно, продолжает ли он двигаться дальше, если все, что ему нужно было, это немного свободы от меня.

Я посылаю письмо Эди по электронной почте каждую неделю и каждую неделю получаю ответ, в письмах всегда говорится одно и то же:

Такое ощущение, что жизнь просто продолжается без меня, а мой пузырь не просто лопнул…

Его разорвало и размазало мне по лицу.

* * *

Мэлори настояла на том, чтобы я позвала Эйприл на ланч.

Иначе она пообещала доложить родителям, что, несмотря на мои замечательные оценки, я не продвинулась ни на шаг в том направлении, в котором должна была.

Она составила негативный отчет о моем прогрессе, угрожая отправить его Соне, моему постоянному терапевту.

Я пригласила Эйприл в кафе с тако[8] и заказала все из меню по две позиции. Затем показала фальшивое удостоверение личности, которое притащил Найт в качестве шутки на мой восемнадцатый день рождения, и взяла две маргариты. Я даже попыталась поговорить с ней на языке жестов, потому что обмениваться сообщениями через стол казалось немного странным. Я даже улыбнулась. Мне отчаянно не хотелось возвращаться домой с поджатым хвостом. Так что я просто подделала свое настроение.

Это сработало.

Эйприл шлепнула меня по спине, когда мы уходили из ресторана.

– Ты классная, Раймонд. Кто бы мог подумать? Не я, это уж точно.

Я мысленно устала от разговоров. Мне надо просто закрыть глаза и отключиться от мира на месяц или два.

– Эй, кстати, мой друг устраивает вечеринку на следующей неделе… – начала она, и я умоляюще посмотрела на нее.

Я умру, если она пригласит меня туда. Я медленно покачала головой.

Эйприл взорвалась от смеха.

– Эм, нет, мой маленький кузнечик. Перенаправь свои мысли. Мне было интересно, могу ли я дать тебе денег на ликер или пиво.

Я кивнула. Это я могла бы сделать.

Она заулыбалась, в глазах сверкнуло озорство.

– Тебе надо расслабиться. Ты это понимаешь, да?

Я – нет, но люди считают, что без этого мне не прожить.

* * *

Там был парень.

Реальный парень.

С руками и ногами. Настоящий парень. Который обратил внимание. На меня.

Джош: Вечеринка сегодня?

– Спроси у него, намечается ли вечеринка у него в трусах и можешь ли привести подружку? – Эйприл смотрела на входящее сообщение на моем телефоне через плечо. – Я бы забралась на Джоша, как на дерево, в попытках спасти тропические леса.

Я засунула телефон в задний карман джинсов и захихикала.

– Пойдем. – Она свесилась на мою половину кровати – у нас была двухэтажная кровать, и, конечно, в первый же день я заняла нижнее место, – отталкивая ее ноги в носках, которыми она болтала в воздухе. – Мы здесь уже несколько месяцев и не ходили ни на одну вечеринку. Это самое грустное, что только возможно.

– Я рада, что тебе никогда не приходилось сталкиваться с реально грустными вещами, – показала я ей.

В последнее время я много разговариваю на языке жестов. Больше, чем за все время в Тодос-Сантосе. Наконец-то я поняла, почему папа так отчаянно желал, чтобы я поехала сюда.

Это заставило меня вылезти из скорлупы.

Она сломалась, словно стеклянный шарик.

Правда в том, что я не могу не общаться жестами. Мне надо покупать продукты. Общаться с людьми вокруг меня. Разговаривать с учителями. Выживать.

– Мне надо доделать домашнее задание, – соврала я, склоняя голову к «макбуку». Печатная машинка рядом с ним покрылась пылью.

Эйприл со смехом бросила в меня подушку.

– У лжеца штаны горят. Ты блестяще закончила все курсы и завтра утром летишь домой. Тебе ничего не надо делать. Пойдем. Вечеринка. Веселье. Дай Джошу хоть какой-то шанс.