- Я и так дома не бываю только из-за тебя. Мне противно. Одним своим видом напоминаешь его. Тебе этого мало? Как ты еще смеешь указывать что мне делать? – словно взбесилась женщина.

Не получив желаемого, она начала разбивать о пол все, что попадалось ей на пути. Было заметно по движениям, как сильно подействовал на нее уже выпитый алкоголь.

Через пару минут этого шума, очнувшись от легкого шока, Эфри подскочил и схватил женщину, не давая возможности еще что-нибудь сделать.

- Ненавижу, - выплюнула частичку яда на дочь. – Это ты во всем виновата. Ты! Привела непонятно кого, развлекаешься по ночам. Тебе было мало? Отпусти, - начала вырываться женщина из рук Эфри. – Отпусти, говорю, - попыталась испепелить своим взглядом парня.

Релиси смотрела на это представление с каменным лицом и после сказанного только кивнула головой, прося предоставить свободу матери. Та, в свою очередь, перед уходом только один раз обернулась.

- Ненавижу, - сквозь зубы прошипела она.

Воцарившееся молчание только один раз прервалось громким хлопком двери, заставившим обоих вздернуть плечами. Эфри не знал, что после такого можно сказать, а девушка словно и не слышала ничего. Она вздохнула, улыбнулась парню и пошла за веником, чтобы убрать весь это беспорядок.

«Ужас», - осел Эфри на первый попавшийся стул.

Ему со стороны было неприятно такое наблюдать, но представить себя на месте Релиси… О таком даже подумать боялся, не то что ощутить на себе всю ненависть родной матери. Столько злобы, негатива, неприязни он ни разу не видел между членами одной семьи. А тут - выстоять, не перебить и продолжить виновато смотреть на ругающуюся женщину. От воспоминаний Эфри передернул плечами, желая быстрее отогнать подальше недавнюю картину.

Он раз за разом пытался подобрать какие-то подбадривающие слова, но таких просто не находилось. На ум пришло только поддержать не словами, а действиями.

- Слушай, - сказал парень, когда на полу кухни не осталось осколков, - мне тут еще парочку клубов надо посетить за свободные дни перед работой. Пойдем? Заодно отвлечешься.

Девушка удивленно подняла голову, пытаясь понять – шутит он или нет.

- Ты не думай, я пить не буду, - слегка усмехнулся он. – Просто зайдем, осмотримся. Если захочешь, останемся. Всего один.

Сперва он в ответ увидел задумчивость с поджатыми губами, потом прищуренные глаза, а в самом конце улыбку с утвердительным кивком головы.

- Ну и отлично, - обрадовался парень. – А целые кружки остались? Я конечно могу кофе и с этой миски попить, но думаю будет перебор с количеством.

Только в одном окне желтого двухэтажного дома с коричневой крышей, внешний дворик которого не был огорожен забором, горел яркий свет. Остальные же собратья мрачно смотрели на улицу, отводя от себя людские взгляды. Именно из таких окон удобно наблюдать за окружающими. Никто даже не взглянет в темный застекленный проем, когда внимание так и притягивается к тем, кто сейчас в освещенной комнате пытается определить из чего лучше пить кофе.

- Даже не вздумай расстраиваться, мы можем завтра купить новую посуду, - выпалил Эфри, подумав, что мог своим вопросом расстроить девушку.

Релиси уже заглянула во все шкафчики на кухне, но не обнаружила больше ни одной кружки. Как раз сегодня днем она решила перемыть их все и не успела вернуть обратно. Именно их Клариса и разбила о пол, пожелав оставить после себя только крупные осколки.

Поэтому голубоглазому парню теперь на выбор были предоставлены соусница, парочка маленьких мисочек и единственно уцелевший пивной бокал. Остальная посуда оказалась или слишком плоская, или вообще широкая.

- Да остановись ты. Релиси, - позвал девушку, чтобы та хоть на секунду обратила на него внимание.

Она все это время выискивала глазами что-нибудь подходящее, нервно переставляла с одного места на другое даже крупы, за которыми случайно могла спрятаться кружка. И под раковину залезла, хоть помнила точно, что там ничего нет.

Парень поднял рыжеволосую чудачку за талию и усадил на стул, сразу же опускаясь перед ней на корточки. Он аккуратно взял ее руки, смотря прямо в наполненные грустью глаза.

- Я ведь таким образом хотел пошутить. Не расстраивайся, малышка.

От услышанного она пару раз поморгала глазами, пытаясь понять, когда же успела заслужить такое прозвище.

- Не удивляйся ты так. Маленькая ведь, - выпалил парень, осознав свою оплошность.

Ему не хотелось озвучивать то обращение, которое нежным теплым лучиком согревало его изнутри. Казалось, назвав ее мысленно таким словом, она становится ближе и в следующий же миг подойдет, услышав немой зов. Но сказать вслух такое оказалось очень странно.

- Хотя знаешь, не хочу больше кофе, - скривился Эфри, быстрым шагом уходя из кухни. – Я в душ ненадолго. Через два часа выезжаем, - остановился он в дверном проеме. – Или нет, через три.

Очутившись под горячим дождем, парень долго стоял, уткнувшись головой в стену. Она уже покрылась пленкой пара, в некоторых местах по вертикальной гладкой поверхности даже начали стекать крупные капли воды, но на это никто не обратил внимание. Эфри так хотелось смыть грязь, полностью заполнившую мысли. Нет, образы рыжеволосой малышки он не мог назвать таким словом. Таковыми были другие, где раз за разом притягивает к себе, целует пухлые губы, смотрит в прекрасные карие глаза и одновременно раздевает, желая притронуться к каждой частичке ее голого тела. Даже сидя тогда на корточках перед ней, взяв за руку, такую маленькую и нежную, Эфри вновь захотелось не останавливаться, стянуть со стула, прижать к себе, прильнуть к губам, чтобы она забылась, чтобы глаза перестали так смотреть.

Нельзя, ничего из этого ему не дозволено. Хотелось что-нибудь ударить, разгромить, как это сделала ее мама. Эфри срочно надо было куда-то выплеснуть свою злость и раздражение. Но чтобы ничего не сломать, просто сжал кулаки, медленно постукивая одним из них по стене.

«Какой же я эгоист, - расстроенно выдохнул. – Релиси зависит от других, постоянно нуждается в телесном контакте, а я тогда только обрадовался этой новости. И мать такого наговорила… А я предложил пойти в клуб. Серьезно?»

Выходить из душа было не менее печально. Ведь его там опять ждали и снова тянулись трясущимися руками, чтобы просто дотронуться, избавиться от неконтролируемых телодвижений, даже немного расслабиться, скинув напряжение. Эфри видел, как каждый раз при контакте плечи девушки слегка опускаются, избавляясь от какого-то невидимого груза.

- Я не хотел так долго, - извинился он, дотрагиваясь до маленькой ладошки.

Девушка не доставала даже до его плеч, такая миниатюрная, словно статуэтка в неполный человеческий рост, которую при более сильном напоре можно сломать. Так жалел Эфри, что не может услышать ее рассказов, даже обычного звучания голоса. Ему представлялось, что он обязательно мягкий и нежный, иного не могло быть. Как же парень завидовал в этот момент Бэну, чего категорически себе позволять нельзя. Ни смотреть долго в эти карие глаза, ни гладить большим пальцем тыльную сторону ее руки, ни желать сделать шаг вперед, чтобы нагнуться и поцеловать розоватые губы – ничего нельзя. Но он нарушал одно правило за другим, позволял себе многое, особенно в мыслях, а потом, увидев трепет ресниц девушки и как она вытягивает руку, быстрым шагом уходит на второй этаж, снова начинал корить себя.