Как я и говорил, Эдмунд молод и горд. Он был разгневан – и это чувство вполне можно было понять. Его оскорбили перед всем его народом. Он же не был виновен ни в чем. И потому не собирался делать первый шаг к примирению. Его трясло от сдерживаемой ярости. Он молча смотрел в сторону выхода из туннеля. Молчали все. Мы ждали – ждали долго: мне казалось, прошла целая вечность…

Что произошло? Они уже должны были обогнуть озеро, думал я, когда до нас донесся жуткий вопль, словно наполнивший пещеру ужасом и безысходным смертным отчаянием.

Мы узнали голос короля. Я… и его сын… мы поняли, что это даже не предупреждение – это предсмертный крик.

Что слышалось в нем? Ужас – боль – предсмертная мука… И крик этот, подобно взгляду легендарного василиска, словно обратил людей, собравшихся в пещере, в каменные статуи. Я сам чувствовал, как мертвенный холод сковал и тело мое, и разум.

И только для Эдмунда этот крик стал сигналом к действию.

– Отец! – В его голосе слышалась вся та любовь, которой он жаждал с детства. И, как и прежде, не было ему ответа.

Принц бросился вперед.

Я услышал звон оружия, звуки боя – и перекрывающий их чудовищный низкий рев. Теперь я знал, какое имя носит мой ужас. Я понял, что означали руны на карте.

Я видел, как Эдмунд бросился вперед – навстречу той же судьбе, что настигла его отца, и это наконец заставило меня действовать. Так быстро, как только мог, я соткал магическую сеть, подобную тем сетям, которыми мы ловим рыбу, соткал ее, вложив в это все свои силы, и закрыл ею выход из туннеля. Эдмунд увидел преграду, но попытался не обращать на нее внимания. Всем телом ударился он в магическую сеть и, пойманный, забился в ней. Выхватил меч из ножен и попытался рассечь тончайшие нити силы.

Но магия моя, усиленная страхом за Эдмунда, оказалась сильнее. Он не мог покинуть туннель, как не мог ворваться внутрь – с другой стороны – огненный дракон.

Про крайней мере, я надеялся, что не сможет. Я изучил все, что писали древние об этих существах; полагаю, они недооценивали интеллект драконов. Чтобы быть уверенным в нашей безопасности, я приказал людям отойти дальше в глубь туннеля и укрыться в боковых ответвлениях и пещерах. Они бросились врассыпную, словно напуганные мыши, – и члены Совета, и простые люди – и вскоре у выхода из туннеля остались только двое.

Я и Эдмунд.

Он был в отчаянии. Он замахнулся на меня, словно хотел ударить, но передумал. Он просил, он умолял меня, он клялся, что убьет меня, если я не уберу магическую сеть. Но я оставался непреклонным.

Теперь я видел ту страшную бойню, которая происходила на берегу лавового озера.

Над раскаленной лавой вздымался дракон – огромная голова на длинной шее, верхняя часть тела и заостренный конец хвоста. Голова и шея его были черными

– чернее тьмы, что мы оставили позади, той тьмы, которая навеки поглотила Кэйрн Телест. Глаза твари горели яростным багровым огнем; в пасти дракон держал конвульсивно дергающееся тело солдата. С ужасом увидели мы с Эдмундом, как чудовищное существо разжимает челюсти, и человек падает – падает в кипящую лаву.

Солдаты еще пытались сражаться с этим порождением огня и тьмы, в отчаянии своем не понимая, сколь жалко и бессильно перед этой силой их оружие. Одного за другим дракон хватал их – один за другим они падали в огненное озеро, покуда на берегу не осталось лишь одно тело – недвижное тело короля. Когда в раскаленной лаве исчез последний солдат, дракон обратил горящий взгляд к нам с Эдмундом. Несколько бесконечных мгновений он смотрел на нас.

Я готов поклясться, что я услышал слова; позже Эдмунд признался мне, что он тоже слышал их:

«Вы заплатили свою цену. Теперь вы можете продолжать путь».

Багровые глаза закрылись, черная голова скользнула вниз – дракон скрылся в огне.

Не знаю, действительно ли я слышал голос огненного дракона, или это лишь показалось мне, но что-то внутри меня подсказывало, что теперь мы были в безопасности, что дракон не вернется. Я снял заклятие, и Эдмунд бросился прочь из туннеля прежде, чем я мог хотя бы попытаться остановить его. Я поспешил следом, опасливо поглядывая на бурлящее озеро.

Никаких следов дракона.

Принц добежал до своего отца и заключил его недвижное тело в объятия.

Король был мертв, и смерть, которую он принял, была страшной. В животе его зияла страшная рана, должно быть, нанесенная ударом драконьего хвоста. Я помог Эдмунду перенести тело его отца назад в туннель; как оказалось, люди все еще жались к стенам в дальнем конце пещеры, не решаясь подойти ближе к озеру.

Я не винил их. Я бы и сам предпочел не приближаться к нему, если бы не слышал голос и не знал, что ему можно доверять. Дракон взял свою цену – он отомстил и более не собирался нападать на нас.

Предвижу, что Эдмунду будет тяжело убедить своих людей в том, что берег Озера Горящего Камня ныне безопасен. Но знаю также, что в конце концов ему это удастся: люди Кэйрн Телест любят его и доверяют ему. Теперь, хочет он этого или нет, Эдмунд станет их королем.

Нам нужен король. Как только мы минуем озеро, мы вступим на земли Кэйрн Некрос. Эдмунд полагает, что там мы встретим друзей. К прискорбию моему, я считаю, что там мы встретим только врагов.

…На этом я и решил окончить мое повествование. У меня осталось лишь несколько листов драгоценной бумаги; как мне кажется, именно сейчас и нужно прекратить записи – со смертью старого короля Кэйрн Телест и коронацией нового. Хотелось бы мне обладать даром предвидения – видеть и знать, что готовит нам будущее, но даже магическая сила древних не позволяла им заглядывать в грядущее…

Быть может, так оно и должно быть. Знать будущее значит лишить себя надежды. А надежда – это все, что еще осталось у нас.

Эдмунд поведет свой народ. Но если мне все же удастся переубедить его – не в Кэйрн Некрос. Кто знает? Быть может, следующий том моих записок будет называться «Путешествие Через Врата Смерти».

Балтазар, королевский некромант.

Эпло придирчиво осмотрел свой корабль от носа до кормы – длинное судно, на носу украшенное головой дракона: корпус, мачты, крылья и паруса. Корабль трижды проходил через Врата Смерти, однако же особых повреждений на нем не наблюдалось; те же, какие все же удалось найти Эпло, были нанесены титанами, ужасающими гигантами с Приана.

– Ну, что ты думаешь, малыш? – проговорил Эпло, наклоняясь, чтобы потрепать уши огромного черного пса совершенно неописуемого вида, молча следовавшего за своим хозяином. – Думаешь, все готово к путешествию? И мы готовы, а, пес?

Он шутливо потянул могучего зверя за шелковистое ухо. Пес замахал пушистым хвостом. Умные, почти человеческие глаза, и без того не отрывавшиеся от лица хозяина, засияли удовольствием и радостью.

– Повелитель говорит… – Эпло шагнул вперед и коснулся рукой знаков, выжженных и вырезанных на бортах корабля, – что эти руны защитят нас от воздействия любой энергии. Ничто не сможет проникнуть на корабль и повредить нам. Мы будем в не меньшей безопасности, чем дитя во чреве матери. В большей безопасности, – тут лицо Эпло омрачилось, – чем любой ребенок, рожденный в Лабиринте.