Без особых надежд Тинка спустилась вниз и вошла в гостиную, где на стене в резной позолоченной раме висело боль­шое зеркало. В нем госпожа Шикетанц появлялась каждый раз, когда девочки ее вызывали.

Тинка встала напротив, уставившись на свое отражение, и подождала. Вокруг становилось все темнее и темнее. Тинка сняла с софы вязаное покрывало и на­кинула его себе на плечи. Но все равно ей было холодно. А госпожа Шикетанц так и не появилась.

Осенний ветер неожиданно ворвался в дом. Пронзительно свистя, он проник сквозь оконные щели и захлопал став­нями.

Из прихожей потянуло холодом. Ве­черняя сырость неумолимо проникала через полуприкрытую входную дверь и окутывала девочку, как холодная тина.

Чтобы не замерзнуть, Тинка прыгала и хлопала по телу руками. Она как-то слышала, что в тепле прежде всего надо держать ноги и уши, и поэтому двумя наволочками обернула себе ноги, а тре­тью, бархатную, как гигантскую шапку нахлобучила на голову.

Когда Тинка в таком виде вышла в коридор, Казимир испуганно мяукнул. Он принял ее за привидение и только после того, как Тинка заговорила с ним, успокоился и осторожно подошел по­ближе.

Тинка опустилась на колени и при­жала толстое пушистое тело к себе. Не­видимый кот был последним доказа­тельством колдовской магии.

Если бы ты умел говорить, — шеп­тала Тинка, — ты бы смог помочь. Что бы ты мне посоветовал?

Для начала не помешало бы снять эти дурацкие наволочки. Если тебя кто-нибудь увидит в таком виде, то получит инфаркт, — ответил чей-то гнусавый го­лос.

Тинка оттолкнула Казимира и под­скочила. Сердце бешено колотилось в груди, пока она снова и снова осматри­вала погруженный в вечерние сумерки коридор.

Кто здесь? — спросила она.

Звук ее голоса превратился в писк. Было заметно, как сильно она напугана.

Крошка, успокойся, обратился к ней гнусавый голос. В нем явно слыша­лись нотки сочувствия. — Это всего-на­всего я — твой старый приятель Кази­мир.

Не может быть! — выпалила Тин­ка. — Казимир — кот, и он не умеет раз­говаривать. До сих пор он этого не де­лал.

Тс-с-с, — произнес голос. — Три недели назад ты тоже не умела колдо­вать и про колдуний знала только из сказок. Все меняется, детка.

Тинка сейчас многое отдала бы за карманный фонарик. По крайней мере, карманные деньги за три месяца.

Покажись! — для убедительности она старалась говорить басом. Ей это почти удалось, но к концу слова голос опять сорвался на писк.

Любовь моя, я невидимый и оста­нусь невидимым. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь. Все же добрая Эмма оставила мне колдовское заклина­ние, которое сейчас может быть очень кстати.

Казимир, это действительно ты? — прошептала Тинка.

Ответ был таким же тихим и с издев­кой:

Это я, любовь моя Тинка. Твой сказочный принц Казимир. Поцелуй ме­ня, чтобы я снова превратился в челове­ка и смог отнести тебя в свой замок.

Тинка послушно опустилась на коле­ни и, вытянув губы, поискала кота.

Эй, не приставай ко мне! — запро­тестовал Казимир и, спасаясь, отпрыг­нул назад.

Тинка потеряла равновесие и упала, ударившись подбородком.

Дорогая, я пошутил, — промяукал Казимир.

Сбитая с толку и совсем не настроен­ная шутить, Тинка поднялась.

Мне все равно, кто ты или что ты. Только, пожалуйста, помоги мне! — по­просила она.

Да с удовольствием, — ответил Ка­зимир великодушно. — Но все же сни­ми сперва эту смехотворную штуковину с головы. Иначе я не удержусь от хохота.

Тинка отбросила наволочку в сторону и в ожидании уставилась в темноту.

Итак, сейчас ты увидишь нечто та­кое, от чего у тебя глаза на лоб вылезут. Только, пожалуйста, не кричи! Иначе Лидофские вызовут полицию, и у тебя прибавится неприятностей.

Кричать? Зачем? Я ведь никогда не кричу! — возмутилась Тинка.

Послышался чиркающий звук, как при зажигании спички. Перед ней вспых­нуло круглое световое пятно. Световое пятно с высоко поднятым пушистым хвостом и широкой головой. Это све­тился Казимир. Зеленые языки пламени вырывались из его шерсти. Тинка от­крыла рот и издала писклявый испу­ганный крик. Крик быстро смолк, так как почти сразу что-то мягкое и теплое закрыло ей рот. Она почувствовала шерсть на языке и когти на затылке.

Сахарный носик, я же просил, что­бы ты не кричала! — проворчал Кази­мир.

Он прыгнул прямо на Тинку и повис на ней, уцепившись за ее шею.

Бм-м-м! — это был единственный звук, который смогла выдавить Тинка с живой маской-котом на лице.

Казимир отцепился, в падении сгруп­пировался и приземлился на мягкие ла­пы. Он отряхнулся, быстро вылизал шерсть, приведя ее в порядок, и посмот­рел вверх, на Тинку, нетерпеливо посту­кивая кончиком хвоста.

Его все еще окружало зеленое сияние пламени. Тинка едва дышала.

Не смотри на меня укоризненно! Пламя — это идея Эммы. Я бы с боль­шим удовольствием светился изнутри, как лампа накаливания, но до этого она не додумалась.

Тинка собралась с силами и изобра­зила молчаливый кивок.

У вас недурно получается, — по­хвалил сестер Казимир. — Я хочу ска­зать, что Эмма была колдуньей на­много дольше вас, но я мог бы три дня подряд рассказывать вам истории про ее неудачи.

Правда? — взвизгнула Тинка. — Можем мы отложить это до следующего раза? Я хочу расколдовать Лисси и вер­нуть ключ Фолфония.

Кот по чрезвычайным происшест­виям прибыл в ваше распоряжение! — отрапортовал Казимир и поднес лапу ко лбу. Он выглядел как пожарник, отдаю­щий честь. — Следуйте, пожалуйста, за мной.

Тинка послушно поплелась за Ка­зимиром, который с задранным вверх хвостом гордо прошествовал в гости­ную.

Эмма сделала из меня спасателя, — объяснил он по пути. — Если что-ни­будь случится, как, например, сейчас, то мне разрешается с вами разговаривать. Но только если вы спросите у меня со­вета. Я могу светиться, могу работать пловцом-спасателем, пожарным, водола­зом и сантехником.

Как так — сантехником? — удиви­лась Тинка.

Ах, есть враждебно настроенные ведьмы, которые любят устраивать на­воднения. Они превращают невинный унитаз в фонтан, а тот в секунду пре­вращает дом в бассейн. После того как я, в роли спасателя, отведу жителей в безопасное место, моя интуиция ведет меня к запорному крану, чтобы пере­крыть воду, так как большинство колду­ний забывают заколдовать запорный кран.

Ага! — больше Тинке в голову ни­чего не пришло.

Ну, теперь о тебе и о твоих пробле­мах. Освобождай полку! — Казимир без­звучно вспрыгнул на софу и встал на задние лапы под одной из длинных по­лок, висящих на стене.

Свет, который исходил от него, осве­щал бутылочки и баночки, стоящие в ряд. Тинка читала этикетки: «Сушеные жабьи бородавки», «Сироп из змеиного яда» и «Изюм в шоколаде».