Несмотря на сумбур в голове, он догадался выбросить пистолет в речку, когда проезжал через нее по мосту. И даже пальчики с него стер, хотя вода, по идее, должна была их уничтожить.

Подъехав к дому Стрижей, Глеб позвонил Жене и попросил его выйти к нему.

Женя не заставил себя долго ждать. Холодно на улице, а он в одной рубашке и джинсах. Зябко ему, и еще спать хочется.

– Что, не спится? – спросил Глеб, когда Женя сел в машину.

– Издеваешься? – поеживаясь, зевнул тот во весь рот.

– Я тебе звонил час назад, сказал, что приеду…

– Час назад?.. Я думал, меньше… – снова зевнул Женя.

– Родителей своих будил?

– Да нет.

– Сестер?

– Зачем?

– Спать сразу лег?

– Так я и не вставал… Ты чего пристал?

– Запомни, сейчас час ночи.

– Час ночи? Вообще-то уже двадцать минут четвертого. Нормальные люди еще спят.

– Вот и я, как нормальный человек, сейчас сплю.

– Я тебя не понимаю.

– Я Завгара убил.

– Что?! – сонливость с Жени как рукой сняло.

– Завгара убил… На Матросова к нему ездил…

– Тебе это приснилось?

Глеб приставил кулак к его носу:

– Нюхай! Пахнет порохом?

– Ну, есть немного…

– А кровью?

– Шутишь?

– Да какие, к черту, шутки!.. Я сначала к вам на Свердлова поехал. А вдруг братва, думаю, к вам нагрянет… Была братва, я двоих завалил… Ну, не на смерть… Хотя кто его знает… Если не веришь, послушай, что соседи говорят. Только меня никто не видел. Но стрельба была, тебе скажут… А может, и видели меня… Короче, наврал Завгар, не дал он отбой. И Нину выследили, когда она домой ехала… Пока Завгар жив, нам жизни не будет… – мотнул головой Глеб.

– Но ты же убил его, – в замешательстве посмотрел на него Женя.

– Ты этого не слышал, понял?

– Не слышал.

– И не знаешь!

– Не знаю.

– И порохом от меня не пахло!

– Не пахло.

– Если ты меня сдашь, я тебе этого никогда не прощу.

– Да не сдам я тебя! – обиженно протянул Женя.

– Это сейчас ты так говоришь, а если к стенке прижмут…

– Все равно не скажу.

– Хотелось бы верить.

– Если не веришь, зачем сказал?

– Алиби мне нужно, понимаешь? Алиби! Всем своим скажешь, что я к вам в час ночи заехал. В час ночи! Зачем, не говори… Ну все, пошли!

Стрижи спали, во всяком случае в квартире было тихо. А квартира у них отличная, четырехкомнатная. И обстановка, что называется, не хуже, чем у других. Женя хотел перебраться из своей комнаты в зал, а ему отдать свою кровать, но Глеб удержал его от этого. На шкафу лежал свернутый матрас, он бросил его на пол, развернул, лег прямо в одежде и, закрывая глаза, пробормотал:

– На войне как на войне…

Солнце за окном, небо чистое, а на душе тучи. Глеб где-то рядом, в комнате у Жени, но при этом он так далеко. А ее тянет к нему, тянет… Теперь Нина точно знала, что любит его. Может, и не так сильно, как Сергея, но любит. И обидно, до боли обидно, что пришлось ему изменить. Она бы извинилась перед ним, но ведь он не простит…

Глеб все еще спит, а ей уже пора на работу. У отца вожжа под хвостом зудит, покоя ему не дает. Торговли нет, оборот отсутствует, но у него план по валу, и совсем не важно, что приходится работать на склад. С отцом не поспоришь. Мама еще пытается ему возражать, Нила иногда упрямится, но Нина даже не пыталась перечить ему… Дура она бесхребетная, потому и пользуется ею Сергей, как хочет. И обманывает, как может. Никакой он не бизнесмен, оказывается, а самый натуральный бандит. И удивительно, как она его такого может любить. Но ведь любит, назло всем и прежде всего самой себе.

Но сначала позавтракать надо, поэтому Нина за плитой стоит, драники жарит. Отец их обожает, да и Глебу нравится, если сметаны много. Женя куда-то уехал, отец в туалете читает, мама в ванной, Нила постели заправляет. А Глеб спит. Он вчера ночью пришел, она слышала. В четвертом часу пришел, потому и не может проснуться. Он вообще большой любитель поспать, она это заметила… Нина грустно улыбнулась. Приятно ей думать о Глебе и обидно, что нет у нее права быть с ним.

В прихожей хлопнула входная дверь, но Нина даже не вздрогнула. Сергей же пообещал ей оставить в покое Женю, Глеба и всех, поэтому бояться нечего.

В кухню зашел Женя. Взбалмошный у него вид, глаза встревоженные.

– Отец где? – спросил он и сам же себе ответил: – Читает?

– Что-то случилось?

– Случилось. Я в мастерской был, там дверь взломана, пуля в стене. Братва у нас побывала. Перестрелка ночью была.

– С кем?

– Без понятия.

Женя умел врать, но это у него не всегда получалось. Иной раз даже Нина могла отличить его ложь от правды.

– Глеб?

– Почему Глеб? – озадаченно глянул на нее Женя.

– Ну, у него пистолет был…

– Там стреляли в районе двух, а он уже в час ночи у нас был.

– В час ночи?

– А разве нет?

– Ну, я слышала, как он пришел. Двадцать пять минут четвертого было, я на часы посмотрела…

– У тебя часы спешат, – сказал Женя, пристально глядя на нее.

– Да нет, не спешат…

– А я сказал, спешат!

– Не могут они… – Нина осеклась.

Значит, все-таки Глеб с бандитами ночью перестреливался. Женя это знает и боится, что его могут за это привлечь. Алиби Глебу нужно…

– Да, в час ночи он пришел… Что с ним?

Нина хотела всучить Жене лопатку для жарки, но та воткнулась ему в живот. Не больно, но рубашку маслом испачкала. Господи, это такая мелочь по сравнению с тем, что могло случиться с Глебом. Вдруг он ранен? Может, лежит, не в силах подняться и кровью истекает?

Оставив Женю на кухне, она рванулась в его комнату, с ходу открыла дверь, край которой с грохотом ударился о стенку. Но Глеба она этим не разбудила. Он не спал, лежал на полу, подложив руку под затылок, и равнодушно смотрел на нее. Живой он, здоровый, но такой холодный, что Нину едва не бросило в озноб. Из встревоженной наседки она превратилась вдруг в пугливую лань, и стала поворачиваться к нему спиной, при этом лихорадочно нащупывая дверную ручку.

– Стоять! – не меняя позы, скомандовал он.

Нина замерла в ожидании.