Но я только продолжаю молчать, тяжело поглядывая на него и высверливая в его лбу ментальную дыру.

— Таня, я что тебя позвал? Вообще-то я извиниться хотел…

— Вообще-то, — повела плечом.

— Да.

— М-м…

— Извини меня, я был неправ и просто… короче, я приревновал тебя, Тань.

— У вас нет никакого морального права ревновать меня, — чуть отвела я глаза в сторону, потому что его слова что-то делали со мной. Что-то, от чего сердце в груди начинало биться чаще.

— Знаю. Но, я хочу, чтобы было.

— Послушайте…

— Перестань мне выкать, я старше тебя всего на полгода, — стиснул он ручку так, что она жалобно скрипнула.

— Послушай, — тут же согласно кивнула я, — я принимаю твои извинения, Марк, но…

— Давай поужинаем сегодня?

Это звездец!!! Он просто непробиваемый! Наглухо отбитый…

— Я твоя подчиненная. Ты — мой босс. Я хочу, чтобы все осталось так как есть, — упрямо выдала я и стиснула подол юбки под столом так, что ткань чуть не треснула.

— Ужин. Всего один. Тань?

— Я сегодня не могу, — вру я, не моргнув и глазом. Кого там мне моргать? Раз и усну, даже стоя, черт возьми.

— Из-за Стаса? — резко встал и подошел к окну.

— Из-за «Соло-ГК»! — психанула я, — Я выполняла твое поручение до двух ночи, а потом снова с семи утра, чтобы успеть в срок. И сейчас я не ужинать хочу, а тупо спать.

— Что у тебя с Гордеевым? — будто бы не слыша, снова атаковал меня Хан и я совсем сникла, ныряя в прошлое. Оно до сих пор упорно стояло перед моими глазами, как будто все произошло еще вчера.

— Сплю с ним за деньги, — выпалила я и улыбнулась, видя, как ладони Марка сжались в кулаки.

— Таня…

— Вы прикалываетесь? — в конец вышла я из себя.

— Прости?

— Ну видимо да, вы же всем девушкам букеты таскаете и на ужины зовете, если хотите попробовать, да? Телки же падки на эту романтику и всякую ванильную хрень, — высказала и словно многотонный груз с плеч свалился.

Марк был моей первой любовью, и я навсегда запомнила его жестокие слова в свой адрес, но на потеху друзей-товарищей. Это было больно и жестоко.

Это было низко!

— Но вообще ничего серьезного, даже близко. Правда же? — упорно добивала я.

Развернулся. Смотрит на меня исподлобья. Давит взглядом — словно препарирует. А я больше ничего не хочу. Ни видеть его, ни слышать, ни чувствовать это иррациональное и слепое притяжение к нему.

— Мне и школы хватило, Марк Германович, — снова возвела я между нами стену, — я второй раз на грабли наступать не собираюсь. Уж извините.

— Это был просто треп глупых мальчишек, Тань, — сглотнул он и взлохматил пятерней волосы.

— А вы случаем с Батуриной до сих пор не вместе, м-м? — парирую я и поджимаю губы, вспоминая, как он самозабвенно тискал свою Барби на последнем звонке.

Тискал и довольно мне улыбался.

— На сегодня ты свободна. Можешь идти домой, — отвернулся к окну Хан и глухо выдохнул.

И я тут же вылетела из его кабинета, а потом сделала так, как он велел — отправилась к себе и тут же уснула, стоило мне только соприкоснуться лицом с подушкой.

Таня

Пятница.

Все вокруг обсуждают подступающие выходные, а я вяло жду обеда. Не работается сегодня. И не спрашивайте меня почему.

Так-то наоборот должна порхать.

Потому что сегодня с утра мимо меня быстро прошел Хан, сухо кивнул и продолжил движение, будто бы я просто подчиненная, а он просто мой руководитель. Дальше — больше. На совещании по итогам недели он смотрел на меня отстраненно и сдержанно. По-деловому.

Лишь закидал уточнениями, но в конце только кивнул и перешел к следующему вопросу.

И после не попросил остаться, хотя я с замиранием сердца это ждала. Ведь он был так настойчив со своим ужином. И я вся обросла стальной броней в ожидании его очередной атаки.

Но нифига. По нулям. И у меня даже внутренности скрутило, ни то от страха, ни то от томительного ожидания, что этот ненормальный снова выкинет очередной фортель, зажав меня в какой-нибудь каморке, пуская в ход свои наглые руки и…и губы тоже.

Черт! Ох, черт!

Но, как не гнала я все эти мысли из своей головы, они упорно плодились и размножались. Окаянные!

В таком раздрае и прошла первая половина дня, пока не наступил долгожданный обед. Покидала в сумочку свои вещи и бодро двинула на выход. Вызвала лифт, а потом и вошла в него, все еще перемалывая в голове прошедшую неделю.

А потом вздрогнула, когда услышала свое имя.

— Таня?

Повернула голову и вопросительно уставилась на широкоплечего парня, долго на него таращилась, а затем ахнула. Да не может быть!

— Дима?

— Офигеть! Сколько Лен, сколько Зин, — улыбнулся тот и протолкнулся в кабинке ко мне поближе, рассматривая меня с улыбкой и долей откровенного восхищения.

— Да уж, — пожала я плечами.

— А ты тут какими судьбами? — нарисовал парень окружность в воздухе.

— Я тут работаю. В «Лабра».

— Ничоси! — присвистнул, — А меня туда не взяли. Но зато приняли в «Цитадель».

— Ого!

— Спасибо! Сам очень рад, с понедельника тут тружусь. Слушай, а ты на обед?

— На обед, — кивнула я.

— Может быть составим друг другу компанию, если ты не против, — и Дима впился в меня выжидательным взглядом, пока я молча смотрела на него, прикусив губу.

Леонков был хорошим парнем, вот только…он был моим бывшим. Так что…

— Тань, да брось, просто обед. Ну что ты?

— Ну хорошо, — кивнула я и улыбнулась ему.

— Отлично! Предлагаю новое местечко тут, сразу через дорогу. Ты как?

— Я не против, — снова как китайский болванчик затрясла я головой.

А затем лифт остановился, и мы все-таки вышли в холл, а дальше двинули в оговоренный ресторанчик. По дороге Дима по своему обыкновению болтал без остановки, а я еще раз вспомнила почему мы расстались. Он был славным парнем, но уж слишком самовлюбленным, зацикленным на своей внешности и мускулах, над которыми работал каждый божий день.

Мы познакомились с Леонковым, когда я была на первом курсе, а он на третьем. Видный парень, гордость института и мечта многих девчонок. Что он во мне нашел? Даже не знаю. Но Дима целый год ухаживал за мной, а я морозилась. И только когда душевные раны, нанесенные мне Кеном, окончательно затянулись, я позволила себе жить и дышать полной грудью.

Но и на этот раз я промахнулась. И слишком поздно поняла, что не люблю Диму. Рядом с ним мое сердце не