Мимика, жесты и учащенное дыхание, образовавшиеся за секунду в его простом и обыденном, только недавно успокоившемся образе, потребовали от собеседника более детальных ответов.

— Оторвался тромб? У человека, который свободно плавал против течения реки. Охотясь, бродил по лесам десятками километров. Играл в футбол. Мог на праздник выпить пару стаканов черного вина. Просто так взял и оторвался тромб?

Сосед зарыдал. Никто его не успокаивал. Не предлагали ни воды, ни платка утереть слезы. Также молча, как и сидели до его прихода, куря сигареты, продолжили ждать, давая возможность выплакаться.

— Мы познакомились со взрослыми дядьками. Они каждый день ходили в приподнятом настроении. Нам стало интересно. Они сказали, что если мы достанем денег, они покажут нам лучшее наслаждение в мире. Речь шла о наркотиках. Мы продали свои велосипеды. Вырученные средства отдали им.

— И что? Ты тоже попробовал?

— Нет. Я испугался!

— А друга почему не остановил?

И снова слезы нахлынули на мальчишку тяжелыми потоками. И снова все замолчали, закурив сигареты.

— Я хотел посмотреть на его реакцию после того, как он попробует. Может, и я попробовал бы, но ему стало плохо, он побледнел. Нам сказали, пойдите на свежий воздух погуляйте. Он захотел спать. Я положил его на лавочку, думал, проспится. Сидел с ним. Потом пошел за водой. А когда вернулся, начал будить, но было поздно.

— И что ты сделал?

Нахлынула третья волна. Самая сильная. Рассказчика трясло, но и на этот раз никто не сделал шагу, чтобы хоть как-то его успокоить.

— Я отнес тело домой. Мне не хватило мужества признаться. Я сказал, что обнаружил его в таком состоянии. И что больше ничего не знаю.

Алиас слабо улыбнулся. Пожалуй, это была первая, хоть и маленькая, но все же положительная эмоция за день во дворе этого дома. Он ободряюще похлопал по плечу собеседника.

— Зато тебе хватило мужества его не бросить!

Уже по пути домой, возвращаясь с похорон, Инал спросил у Алиаса.

— Почему мы его не наказали?

— Судьба накажет! Ему с этим жить, а он — парень совестливый!

***

Вечером того же дня, узнав подробности гибели мальчика, Алиас лично изъявил желание увидеться с проводниками в мир удовольствий. Пройдя по улице Героев, он вместе с верными друзьями уперся в наполовину заселенную пятиэтажку. Жители частично проживали в первом и во втором подъездах, третий и четвертый сгорели во время войны.

Стоявшую там темноту, покрытую тишиной, изредка нарушал говор из четвертого подъезда. Прежде чем проверить источник звуков, друзья решили обдумать план. Оглашена была даже идея развернуться и уйти, чтобы вернуться с более взрослыми. Никто не знал количества наркоманов в квартире с обугленными стенами. Алиас предложил зайти с Эриком, а Инала подстраховать на стреме. Веля ему в случае чего бежать из-за всех ног за помощью. Инал возражал, демонстрируя логику:

— Зачем рисковать, если можно сразу сходить за поддержкой? И ворваться с большими силами. Зачем ждать проблему, если ее можно предотвратить?

— Тебе же всегда нравились риски?

— Одно дело рисковать деньгами, другое — друзьями!

Эрик поддержал Алиаса. Обреченный переспорить двоих, Инал отказался от роли настороже и намеревался зайти в притон со всеми. Двадцать минут парировали предложение. Объясняли, что внутри понадобиться сила, а снаружи — умение быстро сориентироваться. Что функция Инала крайне важна и не умаляет его достоинства. Бывают люди, которые в тылу в тысячу раз полезнее, но все рвутся в авангард, где подобны пушечному мясу. Храброму, но все же пушечному мясу! Так и Инал спешил туда, где не принес бы пользы. С трудом удалось его уговорить.

Зайдя в нежилой подъезд и преодолев десяток ступеней, Алиас с Эриком очутились перед дверью. В данном случае дверь являлась формальностью. Она не стояла в коробке, а петли не были заваренными. Кусок дерева просто лежал, загромождая дверной проем. Один толчок, и она с грохотом очутилась бы на полу. Незваным гостям шум был ни к чему. Следовало удостовериться, какое количество людей там находилось, вооружены ли они.

Зал освещала одна лампочка, смонтированная патроном к закрепленному гвоздем на стене проводу. В комнате находилось шесть человек. Все пребывали в разных настроениях. Двое, сияя лицами, вели в углу несвязный диалог. Один травил анекдоты, другой, раскачиваясь на кресле, повторял: «Как она поправила!». Четверо же устремили внимание на варящуюся на газе жидкость. Несмотря на прохладный вечер, на их лбах выступил пот. Они с предвкушением отдались ожиданию, не реагировали на разговоры, сидели без лишних действий и, казалось, даже дышали через раз. Они надеялись, если ждать таким образом, то время пройдет быстрее. Чувствовалась каждая секунда, которая усиливала фрустрацию. Чем усерднее ждали, тем доставляли себе еще больший дискомфорт.

Эти четверо будто не находились с теми двумя не то что в одной комнате, а даже на одной планете. Одни уже жили в атмосфере счастья, другие ожидали, пока прогреется турбинный отсек ракеты и поднимет их на нужную высоту. Объединяло их то, что уже через день они все с глухим болезненным ударом упадут на землю с одной единственной задачей — искать, искать и еще раз искать.

Никто не обратил внимания, что в комнату вошли два совершенно незнакомых человека. Отчетливое приветствие Алиаса растворилось в воздухе так же, как исчезает дым по мере его отдаления от огня.

— Я говорю, добрый вечер! — повторил Алиас, но уже заметно приподняв тон голоса.

— Че орать то? У тебя добрый, у нас пока не добрый, — быстро ответив, наркоман вновь сконцентрировался на объекте вожделения.

— На днях к вам парень приходил?

— Ну, приходил!

— Вашу отраву пробовал?

— Ну, пробовал!

— Он умер!

— Ну, умер!

Монотонные ответы, не демонстрирующие ни капли участия, вывели Алиаса. Ударом ноги он отправил миску в воздух, разбрызгивая содержимое. Наркоманы издали нечеловеческий стон. Проклинающие взгляды просверлили юношу. Попробовали тряпками вытереть раствор с целью выжать обратно в миску. Не получилось.

Как злые волкодавы бросаются на волка, четыре наркомана бросились на Алиаса, желая разорвать его в клочья. Алиас сделал шаг назад, чтобы пустить на свое место Эрика. Получилось