— Этот титул уравнивает их в праве наследования с сыновьями короля, и процедура провозглашения наследника носит менее сложный характер. Подробнее эта тема изложена в книге «Традиции коронации. Этикет и обязательные правила»…

Лорд Дайвел еще полтора часа бомбардировал принцессу вопросами различной сложности, а девушка прилежно отвечала. В конце концов, хитро ухмыльнувшись, он совершенно серьезно спросил:

— Какой главный неписаный закон Лоуленда, ваше высочество?

— Королевская семья всегда права, — ответила Элия, понимая, какой теме был посвящен сегодняшний опрос, и они с учителем дружно рассмеялись.

Когда за принцессой захлопнулась дверь, лорд Дайвел привольно раскинулся в кресле, закинув ноги на стол, и с задумчивой улыбкой подтвердил: «Главное ты усвоила, девочка».

Отделавшись от законоведения, Элия шла по коридору, размышляя о том, чем бы заняться до ужина. Наконец ее посетила блестящая идея — искупаться, а заодно попробовать новый способ передвижения, информацию о котором она почерпнула из толстой научно-популярной книги, подаренной братом Элтоном неделю назад. Называлась она «Народные сказы». Из какого именно мира принес ее брат, девушка не интересовалась.

Переодевшись в более легкое платье и сняв драгоценности, Элия забралась в четвертый шкаф с одеждой своей просторной гардеробной и достала из потайного отделения метлу. Этот предмет она пару дней назад позаимствовала втихомолку на кухне. Правда, теперь метлу было не узнать: вместо грубой веревки на ней красовался ярко-синий бант, а старые прутья зазеленели молодыми листочками. Решив пошутить, принцесса сплела заклинание оживления третьей степени. Бантик распрямился, веточки услужливо затрепетали, и метла подошла к хозяйке. Маленький круглый столик, оживленный утром, с интересом наблюдал за происходящим и от нетерпения притоптывал резными ножками.

Элия удовлетворенно улыбнулась и, произнеся заклинание левитации для предметов, поудобнее уселась на метлу и вылетела в распахнутое окно.

Стоявший на балконе пятого этажа принц Мелиор проводил ее меланхоличным взглядом, пожал плечами и подумал, попивая охлажденное вино: «Развлекается малышка».

Держа курс на Гранд и выбирая, где бы приводниться, девушка мчалась наперегонки с птицами и ветром, то снижаясь, то вновь набирая высоту, закладывая крутые виражи. Конечно, Элия могла бы искупаться и в одном из озер королевских садов Лоуленда или на пляжах у океана, но тогда бы пришлось надевать купальник, возможно, терпеть общество посторонних, пусть даже родственников, а принцесса обожала купаться голышом и в одиночестве.

Подлетев к окраине большого леса — вотчине Энтиора, Элия приземлилась на опушке, спрятала метлу в густых кустах цветущего вереска, подумав: «В следующий раз надо будет привязать к метле подушку, а то не слишком удобно сидеть, или не оригинальничать, а лететь, скажем, в кресле», и ступила под таинственный зеленый полог Гранда. Живой лес — а маги Лоуленда всерьез считали, что у него есть душа, — приветствовал принцессу радостным шелестом. Узкая тропинка вскоре вывела девушку на берег маленького озера.

Элия разделась и, осторожно ступая маленькими изящными ножками по теплому песку, направилась к воде. Лучи заходящего солнца нежно ласкали ее персиковую кожу. Попробовав пальчиками воду, нагретую за день щедрым светилом, девушка вдохнула воздух, полный лесных ароматов, и, более не раздумывая, погрузилась в озеро целиком.

Мурлыча от удовольствия, принцесса плескалась в воде, наслаждаясь ощущением шелковистой влаги и свежестью легкого ветерка, шаловливо пробегающего по влажной коже. Тихая умиротворенная радость, нисколько не походящая на прежнее ликование от проказ, заполнила душу маленькой богини.

В это время высокий темноволосый мужчина с полотенцем через плечо, неслышно ступая, сошел с тропинки, ведущей к берегу, и прокрался к ближайшим кустам. Его зеленые глаза весело блеснули при виде купающейся в озере обнаженной девушки и сложенной на берегу одежды.

«Хороша малютка!» — подумал мужчина, ласково, с явным эстетическим удовольствием оглядывая прелестную фигурку принцессы. Насладившись этим зрелищем, он дождался, пока Элия поплывет к противоположному берегу, тихонько подобрался к одежде и, аккуратно собрав ее, телепортировался прочь. На песке осталась лежать только одинокая туфелька.

Вдоволь наплававшись, девушка вышла на берег и, удивленно озираясь, принялась искать свою одежду. Но обнаружила лишь туфлю. Недоумевая, принцесса подошла поближе и, узрев на песке отпечатки больших мужских сапог, взвыла от досады: «Какая сволочь это сделала?!»

Вне себя от бешенства, не столько из-за потери одежды, сколько из-за того, что она стала объектом примитивного розыгрыша, Элия принялась лихорадочно рассуждать: «Судя по тому, что следы идут только сюда, негодяй смылся при помощи телепортации. В Гранде, как и в Садах, она работает только для лиц королевской крови — это часть охранных чар леса. Следовательно, виновник — один из моих ненаглядных родственничков. Но кто? У Рика и Джея размер ноги точно будет поменьше, парни самые мелкие из высоченных братьев. Ради такой плоской шутки, хотя она вполне в их духе, даже шкодливые принцы не стали бы напяливать сапоги на четыре размера больше. Тем более что эта операция не могла быть спланирована заранее, ведь я сама только час назад решила искупаться в озере и ни с кем не делилась своими намерениями, а заклинаний слежения на мне нет. Энтиор и Мелиор никогда бы не стали прикалываться столь примитивным образом, шутки этих эстетов обычно куда изощреннее и злее. Ноут и Ментор не от мира сего, если уж шутят, то более тонко и изысканно. Эти братья скорей уж наложили бы на одежду заклинание прозрачности, не улавливаемое владельцем. Мрачному стоику Нрэну вообще чуждо понятие прикола, да и за тихоней Тэодером шуточек подобного рода никогда не водилось. Значит, основное подозрение падает на Кэлера и Элтона. Оба вполне способны на такую примитивную пакость, обладают лапами подходящих габаритов и любят шутить экспромтом. Но все равно необходимо проверить каждого, найти виновного и хорошенько отомстить».

Немного обсохнув на солнышке, девушка решила продолжить дознание за ужином и, захватив из кустов метлу, телепортировалась прямиком домой, в замок. Летать обнаженной, с мокрыми волосами и одной туфелькой на ноге, как какой-то дурочке из сказки, принцессе не хотелось.

К семейному ужину Элия переоделась в темно-синее бархатное платье, выгодно подчеркивающее ее глаза серого цвета, столь непривычного для Лоуленда и встречающегося за редким исключением лишь в королевской фамилии. Тяжелый серебряный пояс и широкие браслеты, скрепляющие длинные рукава, подчеркивали тонкий стан девушки и хрупкость узких запястий. Высохшие волосы Элии бережно расчесала магическая расческа, распускающая все запутавшиеся прядки, и теперь они рассыпались по плечам медовой волной. Оглядывая себя в зеркале, принцесса решала, стоит ли делать прическу или достаточно серебряных заколок с сиренитами в волосах.

Раздумья об этой важной проблеме прервал властный стук в дверь. Маленький паж, вышедший открывать, чуть не умер от страха: в дверном проеме нарисовался принц Энтиор — сама смертоносная элегантность в безукоризненном черном с бирюзовыми вставками камзоле и пышной кружевной рубашке. Взбив манжеты привычным щелчком пальцев, принц хищно усмехнулся и оценивающе оглядел ребенка. Плавно-кошачьим движением вампир переместился к нему и, подняв подбородок мальчика изящным холеным пальцем, так что острый длинный ноготь впился в нежную шейку ребенка, бросил: