Их равнодушие было странно, это беспокоило меня. Нельзя сказать, что я не сталкивался с недружелюбными мексиканцами, но тут дело было в другом. Очевидно, что у людей, которые вышли в свой двор в приятный воскресный день, не было никаких причин быть недружелюбными. Моя рука безвольно упала, и я что-то сказал Джей-Ти об этом, не помню что.

Через четыреста метров мы остановились, я припарковал грузовик за какими-то кустами и выключил двигатель. Тут я сказал странное:

– Может, мне тут посидеть?

Тогда я решил, что это насморк морочит мне голову: я и правда простыл и был не в форме. Но я продолжил собираться, и мы обменялись еще какими-то репликами, пока вытаскивали парашюты и шлемы. Потом огляделись. Я никого не увидел. Да и грузовик был незаметен с шоссе. И бывали мы уже здесь. Кроме того, я дал энтузиазму Джей-Ти убедить себя. Он всегда так нахваливает бейсджампинг: потому с ним и здорово прыгать. В конце концов, мы ведь ненадолго – через пятнадцать минут приземлимся у грузовика.

– Ладно, я в деле, – решил я, даже несмотря на того, что прежде я предлагал обойтись без этой остановки и направиться прямо к границе.

Мы уложили самые ценные вещи на заднее сидение нашей гоночной машины, под неприметные сумки со снаряжением (будто бы это кому-то помешало!). Я подумал было о том, не спрятать ли портфель с паспортом и ноутбуком в кустах выше по склону, но быстро расстался с этой мыслью.

Я говорил себе: не захочу прыгать – всегда смогу повернуть обратно, пока мы еще поднимаемся. И еще много «разумных мыслей» мне пришло, и каждая отметала интуицию. День такой хороший, я обожаю летать с «крылом». На воздухе у меня и простуда пройдет. Все будет в порядке. Я положил в карман ключи от грузовика, и мы стали взбираться на гору. Через десять минут все наши надежды выиграть гонку исчезли в облаке пыли.

Я до сих пор сержусь на себя из-за этого угона и из-за того, что все наши усилия в «Баха—1000» пошли насмарку, потому что тогда полностью проигнорировал две явственные подсказки. Во-первых, я же удивился, что местные не откликнулись на мое приветствие! Во-вторых, я ведь уговаривал друга не останавливаться и поспешить к границе, где нас ждали насущные дела: мы же намеревались выиграть легендарную гонку! Я знал, что что-то нечисто, вот почему я хотя бы ненадолго задумался о том, чтобы спрятать самые ценные вещи в колючих кустах.

Но именно первая подсказка была самая важная. Что-то мне не нравилось в поведении местных, и настолько, что я даже упомянул об этом вслух. То, что произошло в итоге, вполне закономерно. Оглядываясь назад, я понимаю, что люди у домиков заранее выдали мне свои намерения. Их можно было почувствовать, как зебра чувствует приближение льва. Если вы собираетесь скверно поступить с другим человеком, вы невольно меняете собственное восприятие о нем: будущая жертва кажется вам менее человеком, чем вы сами. И вы не будете дружелюбны к тем, кому намерены причинить вред. Такое презрение – одно из человеческих свойств, и я не раз это видел в бою.

Итак, что же они сделали? Когда мы проехали мимо, один из них достал мобильный телефон и созвал братву. Уверен: люди, которым звонили, были в списке быстрого вызова. И угонщики, которые не замедлили появиться, сорвали куш: два гринго, гоночный автомобиль, грузовик с платформой, вся экипировка для пробега. Неизвестно, может, они приняли участие в «Бахе—1000», эти негодяи. Но ответственность, как ни крути, лежит на нас. Конечно, бывает много разных случаев и обстоятельств, когда нельзя винить жертву преступления, но в этой истории мы – два опытных путешественника, один из которых тридцать лет с перерывами занимался подпольной работой и спецоперациями – явно не думали как следует. Некого винить, кроме нас. В тот момент, когда мы уже собирались подняться на вершину, только одно могло бы еще нас спасти – голос моей интуиции.

Важно знать, что интуиция обособлена от инстинкта и отличается от него. Инстинкт – отвечает за поведение ниже порога сознания. Инстинкт тоже физически связан с лимбической частью мозга. И, скорее всего, он спас по меньшей мере нескольких ваших предков от саблезубых тигров. Я провожу такое различие между интуицией и инстинктом: второй – ваша автоматическая реакция «дерись или беги», когда вас бьют в лицо, а первая – это когда вы предвидите удар до того, как он нанесен. Нас в первую очередь интересует интуиция, потому что она позволяет принимать решения и действовать тогда, когда ничего плохого еще не случилось. Когда приходит пора инстинктов, уже поздно избегать ситуации, и вы можете только действовать. Тем не менее, знать, что у вас есть инстинкт, тоже полезно, и мы вернемся к этому, обсуждая Правило 5.

Теперь, когда вы понимаете, каковы биологические и эволюционные свойства внутреннего голоса, изучим ИНТИУЦИЮ с точки зрения личной безопасности. Держа эту цель в уме, обратим внимание на два типа интуиции «в действии». Первый используется, когда мы собираетесь принять какое-то решение, второй – когда вы находитесь в ситуации повышенной угрозы. Я называю это ИНТУИЦИЕЙ ПЛАНИРОВАНИЯ и ИНТУИЦИЕЙ УГРОЗЫ.

ИНТУИЦИЯ ПЛАНИРОВАНИЯ – это именно то, что подразумевается этими словами. Она происходит из предшествующего опыта, когда вы, сами того не ведая, оценивали ситуацию. Для нас вполне естественно полагаться на эту интуицию, ведь с ее помощью мы принимаем решения каждый день. У кого вам спросить дорогу: у швейцара в дверях отеля «Уэстин» или у человека, валяющегося на пороге соседнего дома? Идти темным переулком или более длинным окружным путем к своей машине? В обеих ситуациях вы понимаете, что как вам лучше поступить.

ИНТУИЦИЯ УГРОЗЫ – это ответ вашего тела и вашего подсознания на окружающее, когда вы чувствуете, что что-то неладно. Человек стоит слишком близко у вас за спиной, пока вы пользуетесь банкоматом, или кто-то слишком часто смотрит на вас и вам не по себе. Неважно, какова ситуация: ИНТУИЦИЯ УГРОЗЫ всегда (а я использую это слово редко) говорит вам о двух бесспорных фактах:

1. Если она включилась, значит, – неспроста.

2. Слушайте ее, если хотите жить.

Согласно мнению экспертов-правоохранителей то, что люди не прислушиваются к интуиции, – это первая причина, почему они оказываются жертвами преступлений. Но увы: слишком часто мы пренебрегаем ее голосом или поступаем опрометчиво, несмотря на то что услышали ее предостережение, как показывают история Эшли и моя история.

Кажется, что у профессионалов в любом деле есть очевидное преимущество перед всеми остальными. Но когда, работая над книгой, я проводил исследования и брал интервью, то пришел к неожиданному выводу относительно того, как мы слушаем свою интуицию и следуем ей. На самом деле с преимуществами все обстоит наоборот. Вот еще одна история.

Пустыня Аль-Джазира, Ирак

Фрэнк Мозес – один из офицеров Центра специальных операций ЦРУ. За плечами у него служба в одной из самых элитных армейских частей в мире. И как он объясняет, даже для такого профессионала как он, действовать полагаясь на интуицию – иногда такая пугающая перспектива, что лучшие из его коллег порой не считаются с этим спасительным инструментом.