но компетентный администратор, энергичный солдат и умелый манипулятор ревнивой и жестокой знати юго-запада и горстки привилегированных городов, от которых всегда зависело выживание английского герцогства. Другими главными должностными лицами гасконского правительства были коннетабль Бордо, отвечавший за финансы, и мэр Бордо, руководивший делами главного города герцогства. Все эти крупные чиновники в этот период назначались королем Англии, и все они были англичанами. Тем не менее, правительство Гаскони не было правительством англичан. Оно было в подавляющем большинстве гасконским. Его стабильность зависела главным образом от двух крупных городов герцогства, Бордо и Байонны, и от двух десятков знатных гасконских семей, чьи вассалы и родственники были распределены по всему герцогству. Сенешалю требовалось, и в любом случае это было разумно, консультироваться с Советом Гаскони, в котором были представлены многие из них. Под горсткой чиновников, которые обращались друг с другом на английском языке, вели переписку с министрами короля на латыни, содержали адвокатов в Вестминстере и готовили для себя гробницы в церквях в английских провинций, находилась масса мелких служащих: судьи, чиновники, прево и нотариусы, командиры гарнизонов. Для большинства гасконцев они были лицом правительства. Один или два из них могли быть англичанами, которые, как и долго служивший сенешаль Ландов Томас Хэмптон, сделали свою карьеру в этом регионе. Но почти все они были местными жителями.

После долгого периода, когда сенешалю приходилось отбиваться от крупных французских армий с горсткой солдат из гарнизонов и практически без полевой армии, оборона герцогства была полностью реорганизована в конце 1340-х годов графом Ланкастером и рядом его офицеров, оставшихся там после возвращения графа в Англию. Была предпринята целенаправленная попытка избежать привязки чрезмерного количества людей к гарнизонным обязанностям в фиксированных местах, многие из которых находились далеко от реальной угрозы. Во время опасности небольшие мобильные полевые войска набирались по первому требованию для выполнения конкретных военных задач: защиты замка, осады, рейда. Они служили ограниченное время, редко более двух месяцев, а затем расформировывались. Некоторые из этих людей были набраны из постоянных гарнизонов. Большинство из них принадлежали к свитам гасконских баронов, набранных из Борделе, Базаде и Ландов. Их отряды были совершенно не похожи на свиты, с которыми гасконская знать традиционно отправлялась на войну, — большие и бесформенные полчища вооруженных людей, обычно сражавшихся в пешем строю. Типичный отряд насчитывал от десяти до шестидесяти человек. Обычно он полностью состоял из кавалеристов и конной пехоты. Подобно дружинам, сражавшимся в английских армиях, они с опытом приобретали храбрость и дисциплину, сражающихся вместе соратников. Общий военный потенциал герцогства можно только предполагать. Сохранившиеся частичные записи позволяют предположить, что оперативные группы могли насчитывать от шестидесяти человек в одном-двух отрядах до тысячи человек в нескольких десятках[67]. Но для крупных военных операций, несомненно, можно было собрать более крупные силы, поскольку для набора войск требовалось больше времени с большей географической территории. В 1352 году дворяне герцогства поставили чуть менее 3.800 человек для службы под началом графа Стаффорда, в дополнение к тем, кого Стаффорд привез с собой из Англии. В их число входили:

Баннереты и рыцари — 144

Прочие латники — 1.117

Конная пехота — 1.328

Конные лучники — 30

Пешие солдаты — 1.096

Это единственная крупная гасконская армия того периода, о которой сохранились хоть сколько-нибудь полные сведения. Но, вероятно, она была достаточно типичной по размеру и составу для того, что герцогство могло выставить при большой необходимости, во всяком случае, до прибытия принца Уэльского, изменившего ситуацию в середине 1350-х гг.[68].

Однако не отдельные полевые операции или большие шевоше были причиной высокой стоимости обороны Гаскони, а накладные расходы, в частности, количество и размер постоянных гарнизонов. Главное отличие Гаскони от Бретани заключалось в том, что офицеры Эдуарда III были там правительством, а не оккупационной силой. Король никогда не забывал, что он и его предки были герцогами Аквитании на протяжении двух веков, и признавал обязательства перед своими подданными там, которые показались бы чрезмерно щепетильными его офицерам в Бретани. Но расходы на управление государством в военное время были высоки. В крупных городах и небольшом количестве стратегически важных замков гарнизонами командовали кастеляны, назначенные королем, сенешалем или графом Ланкастером. Гораздо большее число гарнизонов набиралось сеньором того места, которое они защищали, и служило под его началом. Но в любом случае жалованье солдатам платил, в конечном итоге, король. Это было тяжелое бремя. В начале 1350-х годов коннетабль Бордо оплачивал гарнизоны более чем шестидесяти городов и замков. Некоторые из этих гарнизонов представляли собой небольшие постоянные армии: 120 человек в Молеоне на Пиренейской границе, 95 человек в Рошфоре на противоположном конце герцогства на Шаранте, не менее 250 человек в Бержераке на Дордони[69].

Эти меры были выгоднее, чем менее эффективная система, основанная на больших и стационарных местных войсках, которой Оливер Ингхэм управлял в качестве сенешаля до 1344 года. Но и они не были дешевыми, и быстро истощили доходы герцогства. Земли и доходы короля в Гаскони рассматривались как источник покровительства, а не дохода. Их обычно раздавали гасконским дворянам в награду за прошлые заслуги и для покупки верности. В военное время было бы опасно поступать иначе. Но в результате все огромные завоевания графа Ланкастера в Базаде, Ажене, Перигоре и Сентонже были почти сразу же пожалованы во владение местным дворянам, и расширенную территорию герцогства пришлось защищать за счет доходов от подымного налога. К этому можно прибавить прибыль от монетных дворов в Бордо и Даксе, таможенные сборы, взимаемые с перевозок по Жиронде, а также ряд других сборов и платежей. В конце 1340-х годов все эти доходы сократились от эпидемии чумы, экономической депрессии и войны. В течение первого десятилетия войны министры Эдуарда III с переменным успехом пытались поддерживать традиционную английскую политику, согласно которой Гасконь должна финансировать себя сама. Теперь никто не руководствовался этим принципом даже на словах. В период с 1348 по 1361 год более половины расходов герцогской администрации в Бордо пришлось финансировать из английского Казначейства[70].

* * *

В тех частях герцогства, где сенешали и их подчиненные содержали оплачиваемые гарнизоны и осуществляли эффективный административный контроль, беспорядочные грабежи местными войсками были редки, а принуждение к выплате patis почти неизвестны. С соседними юго-западными провинциями дело обстояло иначе. Они все еще, по крайней мере номинально, находились под французским контролем и страдали от постоянных набегов небольших отрядов гасконских солдат. Набеги начинались с захвата отдельных замков и небольших обнесенных стенами городов и деревень. Но по мере того, как первопроходцы в это деле узнавали, насколько незащищенными и богатыми были эти провинции, они становились все смелее, и их примеру следовали другие. Между походами графа Ланкастера