– Наш фонд спешит помочь всем, кто нуждается в поддержке. Но не забывайте, что добрые дела начинаются не с денежного перевода на счет детского дома. Просто идите домой и любите свою семью. Это лучший вклад, что вы можете сделать для этого мира. Правда, сегодня попрошу вас не сдерживать себя. Начнем аукцион!

Овации.

Я сошел со сцены, раздавая по пути к своему столу рукопожатия, отвечая улыбками на похлопывания по плечу.

К Дарине никто не подходил. Она сидела за столом, прямая как стрела, но все же чуть румяная и более живая, чем несколько минут назад. Я захватил два бокала шампанского по дороге. Ей нужно расслабиться.

Но, похоже, лучше алкоголя подействовало мое выступление. Едва присел за стол, Дарина проговорила мне на ухо:

– Это было невероятно.

Мои губы скривились в самодовольной ухмылке. Я взглянул ей в глаза, увидев в них неподдельное восхищение и… доверие?

– Спасибо, – ответил я кратко без фальшивой скромности, накрыл ее руку своей и повернулся к сцене, где уже объявили первый лот аукциона.

Вадим надрывался со сцены, расписывая лоты, уговаривая повысить ставку, стучал молотком как дятел, по поводу и без. Он, конечно, получал удовольствие от этого действа. Похоже, сам вызвался вести мероприятие. Я не был в восторге от этой встречи, а Дарина и подавно.

– Прости, я не знал, что он тут будет, – проговорил я ей на ухо.

– Ничего. Вроде бы мне не о чем переживать. Я скорее волнуюсь за тебя.

– Почему?

– Он может сказать, что ты меня купил.

– Он не скажет.

– Или намекнет, что я твоя…

– Покорная?

Дарина фыркнула.

– Шлюха, Кирилл. Полагаю, твоя репутация пострадает, если…

– Не пострадает. Вадим не скажет никому и никогда. Иначе его клуб просто перестанут посещать. Наше взаимодействие строится на доверии и тайне личности. Ты даже не представляешь, какие люди участвуют в сессиях. Часто используются маски, но и с ними лица весьма узнаваемы. Если только не наглухо закрыто, разумеется.

– Ты используешь маску?

– Для антуража иногда, но я не настолько медийная личность, чтобы прятаться. И ты не переживай. Мы просто пара.

– Да, я просто спутница неприлично богатого извращенца.

Дарина прикусила язык уже после того, как слова сорвались с губ.

– Если ты так будешь говорить со мной в игровой, твоя задница буде тесно дружить с моим кожаным ремнем, – пригрозил я, улыбаясь.

Надеюсь, она поймет.

– Но мы ведь не в игровой сейчас, – лукаво улыбалась мне в ответ эта лисичка.

О, да. Она понимает.

– Да, поэтому напомни отшлепать тебя в машине, непослушная девочка.

– Обязательно.

Румянец полыхнул на щеках, но глаза возбужденно блестели.

– Кирилл Салманов – очередной лот нашего аукциона. Вы ведь не откажите дамам в поцелуе, Кирилл Олегович?

Услышав свое имя, я с неудовольствием перевел взгляд на сцену. Возле меня вырос помощник со вторым микрофоном. Чертова традиция. Я протянул руку, чтобы ответить.

– Сегодня без меня, Вадим. Это традиция для привлекательного молодого богатого холостяка, а я поиздержался, подурнел и обзавелся подругой,– проговорил я в микрофон, стараясь не щуриться от света софита, что тут же направили на нас.

На огромном экране моментально возникли мы с Дариной. Зал захохотал, оценив мою реплику. А вот ведущий определенно не уловил посыл среди юмора.

– Брось, Кирилл, – настаивал Вадим. – Разве твоя очаровательная спутница не сделает исключение ради детишек-сирот?

Даже не взглянул на Дарину, отвечая:

– Уверен, моя спутница обязательно уступила бы тебе, но я самый нудный моногамист. Если пришел на прием с девушкой, то и целовать буду только ее. Старомодный, прости. Кажется, Андрей Разгуляев сегодня один…

Я указал пальцем на стол своего приятеля. Он тоже был в теме, но еще менее погружен, чем я. Баловался раз в год групповушками от тоски или кризиса среднего возраста. В любом случае – пусть мается.

Камера тут же выхватила в фокус Разгуляева, который озирался, не понимая. Софит метнулся от нас к его столу.

– Что? – изумился Андрей. – Меня назначили холостяком года, потому что Салманов сдал? Черт, девочки, да я весь ваш.

Я засмеялся, понимая, что попал в десятку. Этот самодовольный павлин всегда пытался со мной соревноваться. Денег у него было чуть меньше, я полагаю, но вот связей и полезных знакомых и амбиций чуть больше. И девчонок он менял как перчатки. В общем, мы всегда были примерно на равных, но уделать меня Андрей не отказался бы за все пряники мира.

Разгуляев выпрыгнул на сцену, паясничая и кривляясь, стал предлагать себя. Дамы начали назначать цены, а Вадим снова застучал молотком.

Повернувшись к Дарине, я увидел на ее лице обожание и восхищение.

– Что-то хочешь мне сказать? – начал напрашиваться я на комплименты.

– Ты потрясающий человек, Кирилл Салманов. У тебя, кажется, на все готов ответ заранее.

– Я предвидел такой поворот событий, а еще не люблю, когда меня пытаются контролировать.

– Да, я понимаю.

Она улыбнулась и опустила глаза. Я взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– Ты ведь не будешь пытаться так делать, Дарина?

– Никогда, – выдохнула она. – Мне жить охота.

Я засмеялся и поцеловал ее.

– Это правильный ответ, сладкая. Хочешь, уйдем? Официальная часть заканчивается после лота-холостяка. Я бы уже поехал домой.

– Да, я тоже, – закивала она. – С удовольствием.

Пользуясь тем, что всеобщее внимание привлек Разгуляев, мы потихоньку вышли из зала. Я вынул телефон и отправил Коле сообщение, чтобы закрыл перегородку и включил музыку. Он ответил мне мгновенно лаконичным «ок».

Я планировал начать обучение Дарины завтра, но не удержался. После нервной встречи с Вадимом и ее славных дразнилок я был просто обязан устроить маленькую сцену по дороге домой. Когда мы вышли на улицу, машина уже ждала нас. Я дал знак, что сам помогу даме, и помощник отступил. Но вместо того, чтобы открыть дверь, я прижал Дарину к крылу авто, поцеловал в губы. Глубоко, страстно, интимно. Толкнулся бедрами вперед, давая понять, что возбужден.

Она задрожала и, полагаю, распахнутое пальто было ни при чем.

– Доверяешь мне? – шепнул я ей на ухо.

– Да, – выдохнула она.

– Все еще хочешь в игровую?

– Да.

– Хочешь служить своему Мастеру, девочка?