— Не рыпайся, — хрипло бросил он, прижимая ее к груди и накрывая чуть обветренные губы требовательным поцелуем. — Ты — вкусная, я запомнил, — хмыкнул он, снова целуя ее. — Разведешься с Янычем, и мы поженимся, — велел, не задумываясь. — Я думал всю дорогу. У нас нет иного выхода…

— Обойдешься, — отрезала Юлька, и на ее глазах моментально появились слезы. — Я без любви больше замуж не выйду. С Сашей разведусь. Сразу после оглашения завещания. Я уже решила. Но и за тебя не пойду, Дима. Ты же не любишь меня…

— Ну и что? — искренне удивился он. — Я вообще этой темы не понимаю. Люблю — не люблю… Кто и где эту любовь видел? — пробурчал раздраженно. — Ради ребенка мы должны…

— Нет, — замотала она головой. — Ни в коем случае! Никто никому не должен. Я и одна проживу… Уже поздно, Дим, — поежилась, будто от холода. — Димулька завтра в шесть утра встанет. Ты — то поспишь, а мне придется его развлекать…

— Я рано встаю, — коротко бросил Крепс. — Давай утром с ним поиграю, а ты поспишь?

— Посмотрим, — поморщилась Юля. — Я вообще ничего не знаю. Как дальше жить? Что делать? Вернусь ли я в бизнес? А если нет, чем буду заниматься?

— Ну, ты богатенькая буратинка, — огрызнулся Дима. — Придумаешь что — нибудь.

— Да, — согласилась Юлька. — Если только смогу противостоять мужу. А он товарищ психованный. Может и прихлопнуть как муху.

— Это еще почему? — напрягся Блинников. — Где ты ему дорогу перешла?

— Деньги, Димочка, — вздохнула она. — Большие деньги. Они обычно на два не делятся. Он хочет забрать все. А я должна жизнь положить ради безопасности его бабок. Мне это не интересно. Для себя пожить хочется. У меня ребенок, мне его поднимать надо.

— Избавь меня от своих раскладов, — скривился Блинников. — Твои деньги, бизнес и прочая лабуда меня не касаются. Только сын, Юля. И я надеюсь, мы решим этот вопрос мирно.

— А свою докторшу куда денешь, Блинников? Она, наверное, любит тебя.

— Мы с тобой поженимся, — пробурчал он. — С Аленой я расстанусь. Ты разведешься с Янычем. Построим семью…

— Вроде, тебя в задницу ранили, а не в голову, — перебила она, криво усмехнувшись. Добавило зло. — Уходи.

— В бедро, Юля, а не в задницу. Запомни, — протянул руку он и снова обнял ее. — Нам нужно подружиться, девочка, — заявил нахально.

— С докторшей своей дружи, — оттолкнула его Юлька и, как только грозный полковник соизволил выйти из комнаты, в изнеможении опустилась на толстый ворсистый ковер. Посмотрела сухими глазами на расписные узоры, вытканные афганскими мастерицами. И с ужасом поняла, что устала. Сил даже расплакаться не осталось.

Даже теперь, по прошествии трех дней, прошедших с момента неожиданной встречи в поезде, Юля никак не могла понять, что движет Блинниковым. Он охотно играл с сыном. Пару раз присутствовал при купании и подавал полотенце. Один раз прочитал сказку Димульке и почти каждый раз завтракал, обедал и ужинал вместе с сыном и его матерью.

Они больше не вели никаких разговоров. Юля много времени проводила с Таисией Викторовной, оказавшейся матерью хозяина дома, а вовсе не домработницей. Она прониклась мудростью простой бесхитростной женщины. Помогала ей по хозяйству, слушала рассказы о каких — то неизвестных людях и просто жила, стараясь не думать, что уже совсем скоро придется возвращаться в мир Янычей. Слушать волю дорогого Валерочки и предпринимать решительные шаги.

«Уехать? — думала Юлька, расположившись с книгой в кресле. Погладила легкий флис пледа, снова пытаясь понять, как поступить. — Может быть, и следовало бы принять дурацкое предложение Блинникова. Выйти за него замуж. Продать коттедж в Праге и купить похожий где — нибудь в Барвихе. Все так же дружить с Санечкой Кирсановой и точно знать, что никакая сволочь к тебе на хромой козе не подъедет. Затащить Крепса в постель и использовать по ночам на полную катушку». — Но, честно говоря, Юльку тошнило от этой идеи. Да и гражданскую жену Крепса становилось жаль.

«Вот так живет баба, — мысленно протянула Юля. — Выхаживает больного, влюбляется по уши, а он потом цинично рассуждает, что женится на другой».

Она вздрогнула, понимая всю мерзость ситуации.

— Нельзя, — пробормотала чуть слышно. — Никогда не соглашусь на такие условия.

— Что ты там бормочешь? — поинтересовался Димулька, вбегая в комнату. А за ним вразвалочку зашел и Крепс.

— Загадки учу, — рассмеялась Юля, обнимая сына и прижимая его к себе. Чмокнула в щеку от избытка чувств и тут же почувствовала, как маленькая ладошка отодвигает ее. — Ты что, Димулька? — растерянно улыбнулась она. — Не хочешь, чтобы тебя целовали?

— Дима сказал, что я уже взрослый, — объявил торжественно ребенок.

— Да ну? — вскинулась Юлька, пристально глядя на новоявленного папашу. — А что еще сказал Дима? — пробурчала сердито.

— Мы можем жить вместе с ним, — радостно сдал все явки и пароли Димулька.

— Вот, прям, все — все? — улыбнулась Юля, силясь не заорать во всю глотку. — Мы с тобой, бабушка Люся, Ляля, Мартын и Филя?

— Ну да! — весело воскликнул Димулька. — Зато мы с Димой будем вместе играть в футбол и собирать Лего, а когда ты приедешь из офиса, пойдем плавать в бассейн.

— Дима тоже работает, — попыталась унять ребенка Юлька. — Он уезжает надолго из дома. Вот как сейчас, — усмехнулась она победоносно. — У него есть жена…

— Ну, пусть и она с нами живет, мамочка, — промямлил Димулька. — В нашей квартире. А Саша куда — нибудь съедет…

«Прекрасный план!» — мысленно расхохоталась Юля и, серьезно глянув на сына, заявила:

— Мы все не поместимся, сыночек. Пойди, спроси у Таисии Викторовны, нужна ли ей помощь с обедом.

— Я картошку начистил с утра, — пробурчал Крепс, наблюдая, как его сын торпедой несется из комнаты. Бежит по коридору и что — то кричит хозяйке дома.

— Зачем ты манипулируешь ребенком? — прошипела Юлька и внимательно уставилась на Блинникова. — Если думаешь, что это тебе поможет…

— На войне все средства хороши, — хрипло бросил он, не двигаясь с места.

— А у нас конфронтация? — слабо усмехнулась она и добавила грустно. — Не дай мне пожалеть, Дима, что я помогла спасти тебя.

— Не ты, так кто — нибудь другой, — скривился Блинников. — Батя все равно денег бы насобирал, и если мне кого благодарить, то его и Александру Андреевну.

— Всесильный Кирсанов, — воздела руки к потолку Юлька. — А знаешь, — прошептала она, — когда я выбивала деньги для твоего лечения, то меньше всего думала о благодарности. Я сделала это по велению сердца. Чтобы отец моего ребенка не стал инвалидом…

— Выходит, ты знала…

— Конечно, — кивнула Юлька, — я пыталась поговорить с тобой, но ты от меня сбегал при каждом удобном случае. Красивое поведение кадрового военного.