В спальне появилась Наталья. Подошла ко мне и бесцеремонно затормошила за руку:

— Эй, спящая королева! Сколько валяться можно? Вставай, все бока отлежишь!

Я сыграла маленький моно спектакль под названием «пробуждение Лизы». Тон Натальи сразу же поменялся на приторно ласковый:

— Лизонька, девочка, как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — ответила я и скорчила скорбную гримасу. Впрочем, тут я почти не играла.

— Как ты нас вчера напугала! — продолжала меж тем Наталья. — Вышла в коридор и упала. Мы с Бор… с Семеном так из-за тебя всполошились, ну давай тебе в лицо водой плескать. А ты лежишь, словно неживая. Сема тебя на руки подхватил и сюда. Всю ночь за тебя волновались, я каждый час приходила, проверяла, все ли в порядке.

Я слабо улыбнулась в ответ. Ну-ну, рассказывай, как вы на самом деле за меня переживали. Если бы и вправду о моем здоровье пеклись, то «скорую» бы вызвали, а не кинули подыхать без квалифицированной помощи. И что это она так замялась, когда имя мужа называла? Словно оно ей чужое. Точно! Это не мои родственники, эта преступная парочка просто выдает себя за них!

Видимо, в моих глазах что-то такое отразилось, потому что Наталья всполошилась:

— Лизонька, что с тобой? Тебе совсем нехорошо?

— Да, — глухо отозвалась я.

На ум сразу же пришел старый матерный анекдот. Пятачок спрашивает Винни-Пуха: Винни, Винни, тебе плохо? На что получает ответ: Мне плохо?! Да мне полный трындец!!! Вот и мне сейчас полный тот самый, с «ец» на конце, если я срочно не предприму какие-либо действия по своему спасению. Но тут суперменом надо быть, чтобы сразу от двоих отбиться, а я простая девушка, да к тому же изрядно перепуганная и измученная, что греха таить. Что я могу сейчас сделать?

— Подожди чуть-чуть, я тебе водички принесу, должно помочь, — затарахтела Наталья и скрылась с глаз долой.

М-да, плавали, знаем мы вашу «водичку». Опять какой-нибудь дряни туда напихаете. Пусть хоть земля перевернется, пить я ее не буду. Но впрямую тоже не откажешься, иначе чего доброго силком вольют. Думай, глупая Лизка, думай!

Вошла Наталья со стаканом в руке. По-хозяйски, не спрашивая, схватила меня за шею, приподняла и подоткнула подушку повыше, после чего опустила меня обратно и протянула стакан. Уф, у меня внутри аж все оборвалось. Уже решила, что она меня прямо сейчас оприходует, пока я слабая, как муха с зимней спячки.

— Ну же, пей, чего ты ждешь? — истомилась Наталья в ожидании, пока я сделаю глоток.

Что, нервничаешь? Нервничаешь. Глазки туда-сюда бегают, ножки по полу разве что не сучат. Понятно, я была права: вода отравлена.

— Сейчас, — вновь улыбнулась я ей. — Только пересяду повыше, а то все разолью…

Ага, только шнурки поглажу и выпью. Так, забираем у нее стакан. Блин, как же рука трясется! Немедленно прекратить, иначе она отберет стакан обратно и сама напоит меня. Вроде удалось. Я его держу, подношу к губам. Только не надо так напрягаться, Наталья, или как там тебя зовут? Впилась в меня взглядом, аж буравит насквозь.

— Ой, а что это там на туалетном столике? — вздрогнула я и театрально округлила глаза. Кажется, именно так изображается внезапный испуг?

Уловка сработала. Наталья дернулась посмотреть, а я быстро опрокинула содержимое стакана себе за шею, одновременно перехватив его обеими ладонями так, чтобы со стороны не было видно, есть там жидкость или нет.

— Что это ты там такое увидела? — вновь повернулась она ко мне.

— Тетя Наташа, а вы не будете смеяться? — корча из себя пай-девочку, спросила я. — Понимаете, раньше здесь по квартире бегали огромные черные тараканы. У всех соседей рыжие, а у нас черные. И я их с самого детства ужасно боялась. И вот мне показалось, что по столику пробежал один такой таракан. И я испугалась, что они обратно вернулись.

— Нет там никаких тараканов, — недовольно отозвалась Наталья. — Пей, давай!

Я подняла стакан так, чтобы моя надзирательница по возможности не заподозрила подвох, и громко булькая, принялась имитировать, как жадно я пью эту дрянь.

— Ну, хватит, хватит, — внезапно заволновалась она и почти силой вырвала стакан из моих рук. Хорошо хоть я не все успела вылить себе за спину. В стакане еще оставалось что-то около одной пятой воды, и когда Наталья дернула его к себе, эта вода высокохудожественно плеснула мне на лицо и потекла тонкой струйкой на подбородок. Думаю, это наверняка убедило ее в том, что все остальное уже находится в моем организме.

— Тетя Наташа, ну, пожалуйста, еще! Мне так хочется пить! — чуть-чуть похулиганила я.

Наталья с сомнением посмотрела на меня. Понятно, отравы в этой порции было замешано столько, что даже она побоялась, как бы я раньше срока копыта не двинула. Вот и не дала допить остаток. Так, надо ей подыграть.

— Ой, что-то у меня голова опять закружилась, — жалобно протянула я и закатила глаза.

Наталья удовлетворенно кивнула сама себе и покинула мою комнату. Вскоре вместо нее появился Семен. Я сделала вид, что держусь из последних сил и вот-вот снова лишусь сознания.

— Лиза, тебе плохо? — спросил он радостным тоном, совершенно не вяжущимся со смыслом вопроса.

— Нет, спасибо, все в порядке. Я только посплю пару часиков, и все пройдет, — отозвалась я, мысленно представляя себя умирающим лебедем.

Семен хмыкнул и оставил меня. Победа!

Только что мне с этой победой делать? Это ведь временная отсрочка, не более того. Я не смогу все время дурить их, что пью дрянь, которую они мне подсовывают. Кроме того, рано или поздно мне приспичит сходить в туалет, уж извините за интимные подробности. И как я объясню им свой внезапный подъем? А самое главное: меня уже всерьез мучит жажда. И если я в ближайшие пару-тройку часов не выпью аш-два-о без посторонних примесей, мне грозит обезвоживание организма.

Бежать отсюда и немедленно. Но черт побери, как мне это сделать на негнущихся ногах? Значит, буду притворяться немощной и ждать, пока вновь приду в форму. А там — один рывок до входной двери, и свобода.

Увы, это маленькое утреннее противостояние вконец вымотало меня, лишив последних сил. Я и не заметила, как скатилась в тихую дрему.

* * *

Семен и Наталья пили на кухне чай.

— А ты уверен, что не переборщил? — наконец, спросила Наталья. — Что-то в этот раз девчонке сразу же поплохело. Глядишь, придется нам ей врачей вызывать.

Семен весело посмотрел на Наталью и расхохотался.

— Ты чего? Совсем с катушек съехал?

— Девка тебя по полной программе дурит, а ты, курица слепая, и не видишь. Она нас с тобой, между прочим, как орешек раскусила. С чем тебя и поздравляю.

— Как это раскусила? — растерялась Наталья. — С чего ты взял?

— А с того, что я тебе в стакан обычную воду из чайника налил. Так с чего бы ей вдруг так плохо стало? По всем моим прикидкам, ей сейчас, конечно, не сахар, но жить будет. Проще говоря, чувствует себя, как после хорошей попойки. И не забывай, что у нее сейчас пустой желудок. Значит, пить ей хочется просто жуть как. Понимаешь, к чему я веду?