что меня не существует! Даже не зашёл, чтобы помочь с выбором платья! Хотя ты всегда это делаешь.

Сегодня мои родители празднуют пятнадцать лет со дня свадьбы. Красивая и большая дата. И по этому случаю арендовали ресторан. Созвали гостей. И одного журналиста, который после статью напишет об этом событии. У папы какой-то тендер на носу, и он решил, как обычно, заявить о себе. Поэтому примерно пять-шесть раз в год мы что-то празднуем. День рождения, годовщины свадьбы, новый проект, Новый год и даже однажды первое апреля праздновали.

И в такие дни Виктор мне помогает с выбором платья и украшений. Потому что… как бы ужасно это ни звучало, но у меня есть один маленький недостаток. Я сорока. И постоянно хочу надеть что-то блестящее и яркое. А такое сюда нельзя. Поэтому я прошу его обычно помочь. И он помогает! Всегда помогал! Но не в этот раз! Хорошо, что Кристина смогла приехать и помочь.

— Я просто не мог показаться отцу в том виде, в котором был, — пожимает плечами Виктор. — Синяков уже почти не видно. Так что всё окей.

— Ты не отвечал на мои сообщения, — бурчу на него, как старая бабушка, у которой из-под носа последнюю пачку гречки забрали. Пусть знает, что его выходка просто так с рук ему не сойдёт.

— Я был занят, цветочек, — продолжает лгать, не стыдясь меня. А последним так и вовсе добивает. — Не всю же жизнь вокруг тебя крутиться. С девушкой был. Все дела.

— С девушкой? — округляю глаза, удивлённая таким раскладом. — Ты был с девушкой? И что вы делали… с девушкой? — акцентирую внимание на последнем.

Он просто привык для конспирации своих… «друзей» девушками называть или просто так врёт? Вот как раскусить этот орех лжи, непонимания и голубизны?

— Что я мог делать с девушкой, Роза? — раздражается, активно жестикулируя руками, что говорит о том, что исследуемый объект пытается что-то скрыть. Не зря вчера трёхминутный ролик по психологии смотрела. — Погоду обсуждали.

— И как её зовут? — допрашиваю подозреваемого в главном злодеянии по отношению к моей персоне.

— Не помню, — пожимает плечами, избегая встречаться со мной глазами. Тревожный звоночек!

— Значит, врёшь! Как можно быть с девушкой и не знать её имя? Только если врёшь! — восклицаю, уличая его в обмане. — И не надо мне тут ля-ля! Я читаю тебя как открытую книгу.

Не зря же ролик смотрела?

— Это вы, девушки, на этом внимание акцентируете, цветочек. Но не мужчины. Так что вполне логично, — защищается, не понимая, что я уже схватила его за конец клубка и распутала его на раз-два.

— Всё равно не верю! — заявляю, скрестив руки на груди. — Ни тому, что прям так очень занят был, что не нашёл ни минутки написать мне. Ни тому, что с девушкой был. Ни тому, что именно от папы прятался.

— Чего ты хочешь, Роза? — устало вздыхает, и я решаю оставить его в покое. Он просто пытается скрыть тот факт, что был у своего «друга» Эльдара. Принимаю и прощаю. — Погулять? Поболтать со мной? Хорошо! Завтра я весь день уделю тебе! И послезавтра!

— Да не нужен мне завтрашний день! — чуть ли не топаю ножкой оттого, что до него не доходит смысл всей нашей беседы. Точнее, её начало. — Хочу сегодняшний!

— Не нашла с кем поболтать на приёме? — выгибает бровь. — Среди сотни трещоток не нашла с кем потрещать? Где Кристина? Маша? Матвей? — имя последнего воспроизводит, скрипя зубами.

Они поссорились? С чего вдруг? Почему Виктор неожиданно стал не переваривать брата Кристины? Когда уже поцапаться успели? А ещё говорят, что это у нас, у девушек, шило в попе! Сами вон…

А что, если Виктор тогда подрался с Матвеем? Но на нём нет ушибов… а поверить в то, что Виктор не нанёс никакого видимого урона Матвею я не могу.

Я скоро детективом стану! Честное слово!

— Вообще-то я по тебе соскучилась, Виктор, — говорю ему прямо в лоб, иначе не поймёт. — А не по ним. И с тобой «трещать» хочу! С тобой веселиться и развлекаться хочу!

— Цветочек… — склоняет голову набок, как делает каждый раз, когда считает что-то милым.

— Виктор, не уезжай так надолго больше! — подхожу к нему ближе и жмусь к нему, напрашиваясь на обнимашки. — Мне без тебя плохо! Так скучно и одиноко, что настроения не было даже сериал посмотреть! Депрессия даже чуть не началась!

— Ты ж моя прелесть! — притягивает меня к себе в объятия, как я и хотела. — Милая, вредная прелесть.

— Я такая, — довольно мурчу и поднимаю на него взгляд. — А давай творить безумства? Наверстаем всё за эту неделю? А? — невинно хлопаю глазками, зная, как это выключает в нём все предохранители безопасности, здравого мышления и нормальности.

— Какие? — вздыхает, словно я его заставляю совершать сумасшествия. Сам идёт! По доброй воле! Я ведь не заставляю же!

— Ну, ты же помнишь, что мы поспорили? — уточняю на всякий случай.

— Эм-м…

— Что троих соблазним, — подсказываю.

— А, да, — кивает и постепенно начинает хмуриться.

Забыл. И идея об этом споре ему перестала отчего-то нравиться. Оно и понятно! Я девушка креативная. Заранее боится. Тогда был под градусом и не сразу понял. Сейчас доходит.

— Я придумала, кого тебе соблазнить! — объявляю, хлопнув в ладоши и оглядев ресторанный зал, чтобы убедиться, что нужный мне человек на месте.

— Ну?

— Соблазни маму Маши. Катю, — произношу с широкой улыбкой.

— Жену Карима? Ты серьёзно?!

— Ага! Соблазняй!

— Тогда ты Карима соблазняешь! — говорит, коварно усмехнувшись. — Ты мужа, я жену… Отличный первый раунд. Правда?

— Ты что, дурак?! — шиплю на него, округлив глаза от ужаса и обещанных перспектив после этого «раунда». Родители нас просто придушат. — Он же друг папы! И он обязательно папе скажет, а тот мне потом сделает древний японский обряд со вспарыванием живота и наматыванием кишок на палку!

Мысленно представила и содрогнулась от вида себя умирающей и с… Ужас, в общем! Не будем о таком ужасном думать. Лучше подумаем о чём-то хорошем. Например, о том, как Виктор будет выполнять моё желание по окончанию спора и его проигрышу, соответственно.

— Ты сама предложила мне жену друга отца, — Виктор пожимает плечами и с насмешкой смотрит на меня, забавляясь моим полуобморочным состоянием. — Да и про спор ты вспомнила, — хмыкает, продолжая издеваться.

— Но Катя, в отличие от Карима, не друг нашего папы, — возражаю, напоминая, что у него рисков самоубийства меньше.

Я же не злая, чтобы своего друга на верную смерть посылать. А вот он, видимо, злой! И где эта злость раньше была? Ждала своего