за сотни километров от областей оседлого населения невозможно без создания на месте строительной индустрии, без производства строительных материалов, которых не было в окружающей город степи, прежде всего камня и дерева. Для городов в нижнем и среднем течении Волги дерево сплавлялось с севера. Оно было необходимо тогда не только как непосредственно строительный материал, но для обжига кирпича, для отопления домов, для любого производства: от керамического до оружейного. Продовольствие (хлеб) и дерево сплавлялись в низовья из верховий Волги, что было, видимо, нелегкой повинностью волжских булгар. Город «был не просто столицей государства, а крупнейшим центром ремесленного производства. Целые кварталы занимали ремесленники, специализировавшиеся на какой-то определенной отрасли (металлургической, керамической, ювелирной, стекольной, косторезной и т. д.» (Егоров).

Город рос постепенно. Вначале путем прямого насилия, затем все более на основе экономических отношений. Как принято говорить сегодня, «локомотивами» развития были потребности народа-армии и элиты. «Города снабжали всем необходимым, и в первую очередь, оружием, живущих вокруг них в степях кочевников. Взамен они получали различные продукты скотоводства и земледелия. На этом основывался союз кочевой степной культуры с оседлой городской. Они не просто поддерживали, но взаимно дополняли друг друга, образуя тот специфический экономический потенциал, который длительное время способствовал сохранению мощи этого своеобразного государства» (Егоров).

Для государства главной заботой было становление и совершенствование военно-промышленного комплекса. ВПК создавался за счет средств государства, госзаказ способствовал развитию ряда отраслей тяжелой промышленности. Вторым «локомотивом» было престижное потребление элиты, вкладывавшей свои средства в развитие легкой промышленности и искусства.

Кто были строители первого административного центра Улуса? Что мы знаем о них? То, что для строительства были депортированы представители покоренных народов. Согнанные на строительство Сарая Бату специалисты и рядовая рабочая сила были мужчинами. Известно, что семьи не депортировались. Известно, что рабы заводили семьи. Может быть, это поощрялось: от семьи не сбежишь, она привязывает сильнее тюремной решетки. В жены первые строители могли брать женщин только из тюркских низов. В Золотой Орде «редко рабы переживали в одной линии несколько поколений, и — по большей части — если отец был рабом, то сын садился на землю, наделялся средствами производства и становился сабанчи (свободным пахарем) или уртакчи (испольщиком). Огромное количество рабов из военнопленных были ремесленниками, вывезенными при завоеваниях из одного места в другое. Оседая на новой территории, в новом городе как военнопленные-рабы, они постепенно делались свободными лицами» (Греков, Якубовский).

Кем были свободные дети этих браков: русские (хорезмийцы, кавказцы, крымчане) при тюркских матерях? Естественно, в тюркском мире, по культуре — тюрки. Так начиналось сложение городской бедноты, часть которой — мастера, чьи знания, как везде в то время, передаются по наследству (иное практически невозможно), они постепенно выбиваются в средние слои. Кто они по происхождению? Прежде всего, тюрки — свободные потомки бедных кочевников, вынужденных продавать в неволю своих детей, а также тюркизированные полукровки — полу-русские, полу-персы (хорезмийцы), полу-кавказцы, полу-крымчане, но на вторую половину — тюрки.

В первом и во втором поколениях завоевателей, как писал Г.А. Федоров-Давыдов, «оторванность улусной аристократии от управления оседлым населением, земледельческим и городским, сказалась в том факте, что налоги собирались откупщиками и шли в Каракорум. Местная же кочевая аристократия довольствовалась обычно только частью поступлений с тех оазисов, городов и оседлых районов, которые находились на территориях их кочевий». Знать Улуса не хотела отдавать дань в центр монгольской империи — Каракорум. После создания информационно-транспортной сети, фискальной системы, армии, сформированной из представителей всех побежденных народов, административного центра власти, т. е. в совокупности возможности автономного существования, независимой от общей монгольской империи, элита Улуса Джучи стала стремиться к политической самостоятельности. Это удалось осуществить третьему поколению завоевателей. Археологи фиксируют этот факт по началу самостоятельной денежной чеканки с 1270 г. «Сарай (без эпитета «Новый») чеканил монету с 1270-х годов до начала XV века, причем регулярно, без особо больших перерывов — только в 1310–1340-е и в 1380–1390-е годы» (Федоров-Давыдов).

* * *

Не имея прямых документальных свидетельств, но зная, исходное и конечное состояние социума — основные условия жизни и главные вехи жизни первого и третьего поколений, можно с достаточно высокой степенью уверенности предположить следующее. В течение жизни второго поколения завоевателей, связанного с переходом к мирной жизни, в соответствии с традициями степи стали постепенно смягчаться жесткие отношения господства и подчинения в кочевом обществе, что на индивидуальном уровне делало кочевника-тюрка более свободным и независимым в суждениях и действиях. Возрастающая интенсификация международной торговли, информационного обмена, межличностных контактов способствовала тому, что для части тюрков оседлый образ жизни становился интересным и, как следствие, психологически приемлемым, что становилось одной из важнейших психологических предпосылок перехода части кочевников к оседлости.

Здесь важны условия протекания этого процесса. «На всем протяжении своего существования и даже после распада Золотая Орда представляла собой огромный этнический котел, где вступали в тесный контакт народы с различными языками и непохожими антропологическими типами. Здесь не просто сталкивалась Европа с Азией, но именно здесь они взаиморастворялись друг в друге, создавая нечто совершенно новое. В городах и степях Золотой Орды жили монголы и кипчаки, башкиры и волжские болгары, аланы и русские, персы и арабы, азербайджанцы и грузины, армяне и буртасы, мордва и греки, а также многие другие племена и народы» (Егоров). Укоренению оседлого населения в степи способствовали не просто контакты тюрков с представителями оседлых этносов, но смешанные браки между свободными женщинами-тюркчанками из беднейших слоев кочевого общества и рабами — насильственно депортированными в степь мастерами земледельческих народов. Процесс этот в степи, где основное население было кыпчакским, где низовые представители армии-государства были кыпчаки, сопровождался ассимиляцией тюрками разноплеменных рабов с последующим освобождением из рабства их детей, которые по культуре становились тюрками, но уже оседлыми, тюрками новой генерации. Иными словами, в административном центре государства и небольших поселениях на месте постоялых дворов начался процесс тюркизации иноплеменного населения Улуса и приобщения кочевников к оседлости.

Начало этнокультурной консолидации

В процессе самоорганизации полиэтничного общества многое зависит от этноса-лидера, от его способности предложить другим народам «формулу» такого совместного бытия, которое устраивало бы всех.

Обычно при завоевании земледельцев кочевниками миссию ведущего, системообразующего этноса завоеватели уступали завоеванным народам. Но в Золотой Орде ситуация была нетипичной.

Как уже говорилось, в империи не было компактного, этнически однородного населения. Здесь важную роль играл географический, естественный фактор — пространства, природных условий, традиций разных народов, интересов социальных слоев и этносов, специфики государственного управления.

Управление огромным государством, состоящим из нескольких, оторванных друг друга анклавов постоянного земледельческого населения, при неразвитости тогдашних