Никита и водитель подняли Фомину, поместили на каталку и увезли ее, так и не очнувшуюся. Врач тоже двинулся к двери.

– Подождите, – остановила его я, – вот визитка, сделайте одолжение, напишите, куда ее отвезете. Мы и сами можем узнать, но вы нам своим сообщением время сэкономите.

– Нет проблем, – кивнул доктор и удалился.

У меня опять звякнул мобильный, примчалось новое сообщение от Димона.

– Олеся, – позвала я.

Блондинка вздрогнула.

– Хватит ломать комедию, вы Олеся Георгиевна Николаева, – продолжала я, – учитесь с Галиной в одном колледже. Надеетесь стать актрисами?

Врунья кивнула.

– Что вы делали в «Лавке света»? – задала я следующий вопрос.

– Вероника вчера уехала на два дня, – всхлипнула Леся.

– А как вы оказались в ее магазине? – спросила я, уже успевшая получить от Коробкова необходимые сведения.

Девушка молчала.

– Или вы все честно рассказываете и отправляетесь домой, или я сдаю вас полиции за взлом магазина, – объяснила я. – Если решили сбежать, то пожалуйста. У меня есть ваш адрес, и я знаю место учебы.

– Я открыла дверь ключом, – заканючила Олеся, – не ломала замок.

– Вероника Матвеевна очнется, – сказала я. – Что она ответит на вопрос: «Давали вы разрешение Олесе Николаевой изображать в своем салоне Хионию?»

– Вот тут к гадалке не ходи, – произнес Никита, входя в комнату, – я уверен, что Вероника возмутится и запретит Олесе приближаться к лавке ближе чем на километр.

– Я ей говорила: «Не надо, ни фига не выйдет», – простонала Галина.

– Фомина моя тетя, – всхлипнула Леся, – сестра мамы, отца я не знаю, он нас бросил, я его вообще не видела. Мать тоже с трудом вспоминаю. Ника то одно, то другое говорила. В детстве объясняла: твои родители разведчики, служили в КГБ, погибли, защищая родину. Лет до семи я ей верила. Потом тетка изменила версию. Папа мой полярник, его на льдине унесло. Мама полетела его спасать и тоже исчезла. Когда мне стукнуло десять, тетя Ника сообразила, что надо придумать что-то поубедительней. И стала мне внушать, что мой отец летчик, а мать стюардесса. Лайнер, на котором они работали, загорелся, но папа смог его посадить. Все пассажиры спаслись, а экипаж погиб. Потом я ее перестала расспрашивать, поняла: правду тетка не скажет. Тайну мне бабушка перед смертью открыла, нашептала:

– Ты незаконнорожденная. Мужик отказался на Наде жениться, сбежал. А ты появилась на свет, потому что денег не нашли, которые врач за аборт на пятом месяце заломил. Дочь моя, твоя непутевая мамаша, стала всякой дрянью баловаться. Таблетки, порошки! Пойдет в аптеку, купит все, что без рецепта продают, высыплет из разных упаковок пилюльки и в рот их. Как-то в очередной раз она намылилась за препаратами и не вернулась. Спасибо, Ника, младшая сестра Надьки, тебя пригрела. Я была уже не в том возрасте, чтобы ребенка воспитывать. Устала. Выпила из меня твоя мать всю кровь.

Мы с Никитой молча слушали Олесю, а та наконец-то честно рассказала, что случилось.

Фомина прекрасно относилась к племяннице, одевала ее, обувала, кормила, даже баловала, купила мобильный телефон, компьютер. Правда, устройства не такие, о каких мечтала девочка, но без трубки и ноутбука она не осталась. Одна беда, у Олеси никогда не было ни копейки наличкой. На все ее просьбы:

– Тетя, дай хоть одну тысячу, – Фомина отвечала:

– Зачем тебе деньги? В кармане проездной, в сумке контейнер с перекусом. Чего еще надо?

– В кино сходить с подружками, – ныла Леся.

– Лучше иди уроки учи, – говорила Вероника.

Скорей всего, она, зная о пристрастии матери Олеси к разным препаратам, опасалась, что и дочь может пойти по кривой дорожке. Олеся этого не понимала, устраивала скандалы, рыдала. Но тетка была непреклонной.

– Ты сыта! Одета. Живешь в отдельной комнате. Хочешь пообщаться с друзьями? Приводи их сюда. Денег тебе не дам. И если куда-то пойдешь, в девять вечера изволь вернуться домой. Точка.

Купить какие-то порошки или ампулы можно в любое время суток. Наивно полагать, что наркотиками торгуют только после одиннадцати вечера.

Поступив в колледж, племянница стала врать тете, что у нее шесть пар каждый день. Домой Олесенька возвращалась с точностью космической ракеты, когда телевизор демонстрировал программу «Время». И в ее сумочке не было ни копейки. Но на самом деле у первокурсницы завелись кое-какие деньжата. Шесть пар в колледже никогда не было, самое большее – четыре. После занятий Николаева неслась в сетевую харчевню и сидела там на кассе. Заработанное складывала в коробку, «сейф» хранился у лучшей подруги Гали. Морозова росла в обеспеченной семье, ее родители-актеры ездили по всей стране со спектаклями. Галина с четырнадцати лет месяцами жила с домработницей, а та в восемь вечера ложилась спать и никогда не интересовалась, где ее подопечная.

Олеся и Галя прекрасно знали, что Вероника Матвеевна астролог, знахарка, волшебница Хиония, которая врет про путешествия во времени, и подсмеивались над ней. Хихикали они, только оставшись вдвоем, никому не рассказывали о том, что считают Фомину мошенницей, которая дурит клиентов. Более того, и Олеся, и Галя восхищались способностью Вероники находить все новых и новых идиотов, расширять базу постоянных клиентов, которые сидели у Вероники на крючке. Девочки иногда забегали в «Лавку света». Если Ника была свободной, то вела их пообедать в кафе. Повзрослев, Леся стала хорошо относиться к тетке, а после смерти бабки она поняла: Фомина ее любит, просто боится, что в племяннице проснется дурная материнская кровь.

В понедельник Вероника сообщила, что уедет на пару дней. Она порой отправлялась читать лекции в разные города и неплохо зарабатывала. Но вот уже целый год Фомина сидела в Москве. Леся совсем приуныла, ей давно хотелось созвать друзей. Ника радовалась, когда приходили приятели племянницы. Но разве можно веселиться от души, когда в доме тетка? Леся помнила, как лет в тринадцать собрала компанию, а Вероника устроила всем подросткам допрос: как тебя зовут, где живешь, кто родители? Спасибо, больше такого «веселья» Олесе не нужно. Теперь она собирала компании исключительно в отсутствие тетки. Когда Фомина спросила:

– Справишься одна? Хочу отъехать на пару дней. Пригласили выступить перед людьми, рассказать им о жизни в других мирах.

Леся, у которой от радости перехватило дыхание, закричала:

– Конечно!

Она поняла, что сможет устроить пару вечеринок. И на нее в группе перестанут смотреть как на халявщицу, которая на тусовки ходит, а сама никого к себе не приглашает.

После отъезда Фоминой Олеся обыскала ее комнату, нашла деньги и безо всяких угрызений совести потратила часть суммы на угощение для однокурсников. Она завтра получит в бургерной зарплату и вернет бабки на место.