– Отчасти.

– Ну, а если они сразу нас взорвут?

– Не думаю. Если бы они этого Хотели, нас бы взорвали, как только мы вышли из Мимаса. Я думаю, они Хотят нас использовать живыми… А на Мимасе у нас есть поддержка – Бен. Мне нужно было поместить его там, прежде чем сдаваться. Поэтому я так рисковал при посадке на Мимас.

– Может, они и о нем знают, Счастливчик. Кажется, они вообще все знают.

– Может быть, – задумчиво согласился член Совета. – Этот сирианец знает, что ты мой партнер. Может, он считает, что мы всегда вместе, третьего нет, и не станет искать Бена. Хорошо, что ты не остался, а полетел со мной, Верзила. Если бы я улетел один, сирианцы стали бы тебя искать и осмотрели бы Мимас. Конечно, если бы они вас нашли и я был бы уверен, что вас не пристрелят на месте… Нет, пока я у них в руках… – Теперь он говорил сам с собой, перешел на шепот, а потом совсем замолк.

Верзила ничего не сказал, и нарушил тишину только знакомый скрежет о борт «Метеора». Магнитный захват прикрепил «Метеор» к другому кораблю.

– Кто-то идет к нам на борт, – без всякого выражения произнес Верзила.

На экране виден был магнитный кабель; показалась фигура, она легко передвигалась, цепляясь за кабель руками, потом снова исчезла с экрана. Что-то ударилось о борт, вспыхнул сигнальный огонь шлюза.

Верзила открыл внешнюю дверь шлюза, подождал следующего сигнала, закрыл внешнюю дверь и открыл внутреннюю.

Показалась фигура пришельца.

Но на нем не было космического костюма. Это был не человек, а робот.

У Земной федерации тоже есть роботы, в том числе и весьма совершенные, но они большей частью используются в специализированных операциях и не вступают в контакт с людьми, кроме тех, кто их обслуживает. Верзиле приходилось видеть роботов, но не часто.

Он уставился на этого. Подобно всем сирианским роботам, он был большой и блестящий, с гладкой обтекаемой поверхностью, соединения конечностей были сделаны так искусно, что совсем не были заметны.

Когда робот заговорил, Верзила вздрогнул. Непросто привыкнуть к тому, что машина разговаривает по-человечески.

Робот сказал:

– Добрый день. Моя обязанность – проследить, чтобы ваш корабль и вы сами благополучно добрались до указанного мне места. Прежде всего мне нужно знать, поврежден ли ваш корабль. Мы зарегистрировали у вас взрыв на корпусе.

Голос у него глубокий, музыкальный, но лишенный выразительности и с заметным сирианским акцентом.

Старр ответил:

– Взрыв не причинил вреда кораблю.

– Что его вызвало?

– Я.

– По какой причине?

– Не могу ответить.

– Хорошо. – Робот немедленно оставил тему. Человек стал бы настаивать, угрожать. Робот не может этого делать. Он сказал:

– Я могу управлять кораблями, построенными на Сириусе. Смогу управлять и вашим кораблем, если вы объясните мне назначение приборов.

– Пески Марса, Счастливчик, – вмешался Верзила, – мы ведь не собираемся все рассказывать этой штуке?

– Он не может нас заставить, Верзила, но так как мы сдались, большого вреда не будет, если он поведет корабль.

– Давай узнаем, куда мы летим. – Верзила неожиданно резко обратился к роботу:

– Ты! Робот! Куда ты нас ведешь?

Робот посмотрел на Верзилу своим красным немигающим взглядом.

– Мне приказано не отвечать на вопросы, непосредственно не связанные с моим заданием.

– Но послушай. – Верзила возбужденно отбросил удерживающую руку Дэвида. – Там, куда ты нас ведешь, сирианцы причинят нам вред. Даже могут убить. Если не Хочешь причинить нам вред, помоги уйти, уходи с нами… Да, Счастливчик, дай мне поговорить с ним!

Но тот отрицательно покачал головой, а робот сказал:

– Меня заверили, что никому не будет причинен вред. А теперь, если мне объяснят действие приборов, я смогу выполнить свое задание.

Старр последовательно объяснил роботу все детали управления. Робот проявил полную компетентность, искусно проверил каждый прибор, чтобы убедиться в его исправности, и к концу объяснений был вполне готов управлять «Метеором».

Старр улыбнулся, в глазах его светилось откровенное восхищение.

Верзила утащил его в каюту.

– Чему ты радуешься, Счастливчик?

– Великая Галактика, Верзила! Какая прекрасная машина! Нужно отдать сирианцам должное. Их роботы – это произведения искусства.

– Хорошо, но тише, я не Хочу, чтобы он услышал, что я скажу. Ты сдался, только чтобы попасть на Титан и собрать информацию о сирианцах. Но мы, вероятно, не сможем оттуда уйти, и что толку тогда в твоей информации? Сейчас у нас есть робот. Если мы убедим его помочь нам уйти, тогда у нас все, что нужно. У робота тонны информации о сирианцах. Так мы узнаем гораздо больше, чем высадившись на Титане.

Дэвид покачал головой:

– Звучит неплохо, Верзила. Но как ты сумеешь уговорить робота помочь нам?

– Первый закон. Мы ему объясним, что на Сириусе всего несколько миллионов человек, а в Земной федерации свыше шести миллиардов. Объясним, что важнее защитить большее количество людей. Первый закон на нашей стороне. Понимаешь, Счастливчик?

Тот ответил:

– Беда в том, что сирианцы умеют обращаться со своими роботами. Этот робот глубоко убежден, что его действия не принесут никакого вреда ни одному человеку. Он ничего не знает о шести миллиардах на Земле, узнает только с наших слов, и это на него не подействует. Ему нужно видеть, как человеку причиняют вред, чтобы нарушить свои инструкции.

– Ну, я все-таки попробую.

– Ладно. Давай. Опыт тебе полезен.

Верзила подошел к роботу, который направлял «Метеор» по новой орбите.

Верзила спросил:

– Что ты знаешь о Земле, о Земной федерации?

– Мне приказано не отвечать на вопросы, не связанные с моим заданием, – ответил робот.

– Приказываю тебе отказаться от этих инструкций.

После недолгого колебания послышался ответ:

– Мне приказано не принимать приказов от людей без соответствующего разрешения.

– Я тебе приказываю отказаться от этой инструкции, чтобы предотвратить вред людям. Поэтому ты должен подчиниться, – настаивал Верзила.

– Меня заверили, что никакого вреда людям причинено не будет, и я знаю, что людям ничего не угрожает. Мне приказано не отвечать на бесполезно повторяемый приказ.

– Лучше послушай. Мне причинят вред. – Верзила горячо говорил некоторое время, но робот не отвечал.

Старр сказал:

– Верзила, ты напрасно тратишь силы.