Но Таниэль вовсе не собирался их обходить. Только водопад мог помочь ему приблизиться незаметно.

Плохая видимость осложняла задачу, но Таниэль готовился к нападению целую неделю. Он изучил каждый камень в округе. Это было одно из немногих мест в ущелье, где преследователи могли устроить стоянку, и Таниэль правильно угадал возможное положение часовых.

Синие мундиры трудно было бы различить в темноте, если бы не серебряные пуговицы. Внезапно Таниэля охватили сомнения. Он вырос среди этих людей – может быть, не именно тех, кто сейчас разыскивал его, но их товарищей. Это были его братья и сестры.

Тогда почему же они охотятся за ним? Во всем Адро только Хиланска мог собрать такое количество духовых ружей. Только ему солдаты доверяли настолько, чтобы по его приказу застрелить порохового мага. «Мне уже приходилось убивать адроанских солдат, – напомнил себе Таниэль. – Тех подонков, которых генерал Кеть натравила на Ка-Поэль. И я смогу это сделать еще раз».

Когда он подкрадывался к водопаду, под его ногой посыпался гравий. Караульная вскинула голову и приподняла ствол ружья. Таниэль остановился, затаив дыхание. Прошла вечность, прежде чем она опустила ружье и повернулась на восток, всматриваясь в глубину ущелья.

Таниэль шагнул в поток, и холодная вода хлынула в его дырявые сапоги. Он подкрался ближе к караульной. Оставалось только примкнуть штык к мушкету.

Холодный пот пробежал по его шее. Штык не вставал на место. Таниэль надавил сильнее, но ничего не добился.

Он не поддался панике. С одним противником можно справиться и голыми руками, но без оружия получится не так надежно и ужасно неприятно.

Таниэль бережно опустил мушкет на берег ручья и сделал три шага вперед. Одной рукой он схватил караульную за шею, а другой уперся ей в поясницу, затем сдавил горло, перекрывая воздуху путь к легким, а крови – к голове.

Она сдавленно охнула, ружье с громким плеском упало в воду. Сердце Таниэля замерло, он оглянулся через плечо, проверяя, не услышал ли шум кто-нибудь внизу.

Таниэль медленно считал про себя. Двадцати секунд без воздуха достаточно, чтобы потерять сознание. Через четыре минуты наступит смерть.

Она отчаянно царапалась еще восемь секунд. Убедившись, что тревога не поднялась, Таниэль зажмурил глаза, продолжая считать.

Почему он должен щадить этих людей, охотящихся за ним? Если кто-то из них уцелеет этой ночью, то поднимет на ноги всю роту, оставшуюся в каньоне, и тогда за Таниэлем придут уже две сотни солдат. За ним и за Ка-Поэль.

Через восемнадцать секунд караульная перестала сопротивляться. Таниэль притянул ее ближе, не разжимая захвата. Тамас называл это «объятиями убийцы».

Таниэль почувствовал влагу на щеках.

Он вспомнил, как совсем недавно, в горах далеко на востоке отсюда, он смотрел поверх ствола на своего лучшего друга, приговоренного к смерти только за то, что был Избранным.

Через тридцать секунд Таниэль разжал руки: его гнев оказался не настолько сильным, чтобы довести дело до конца. Обмякшее тело повисло на его руке, и он осторожно уложил караульную на берегу.

Поднеся ладонь к губам женщины, он ощутил легкое дыхание. Затем, проклиная свою слабость, быстро спустился и обошел вокруг стоянки. Кто-то из солдат шевельнулся, и Таниэль замер, но спящий лишь пробормотал что-то невразумительное, повернулся на другой бок и снова затих.

Кровь тревожно билась в висках. Первоначальный план был незамысловат: расправиться с часовыми, а остальных убить спящими. Жестоко, но эффективно. А что ему делать теперь? Утром солдаты проснутся, увидят, что на часовую ночью напали, и поймут, что нашли его. И чего он в результате добьется? Ничего хорошего.

Таниэль потерял осторожность, торопливо подбираясь со спины ко второму часовому. Из-под ноги выскользнул камень и покатился по склону, увлекая за собой другие. Таниэль выругался.

Часовой обернулся с застывшим на губах вопросом.

Таниэль бросился к нему и врезал кулаком в челюсть, а затем толкнул в грудь. Солдат рухнул на землю, но Таниэль подхватил упавшее ружье.

Из-за облаков вышла луна. Он осмотрел лежавшего под ногами солдата. Юное, свежее лицо, на котором воинская служба не успела оставить никаких следов. На вид парню было не больше восемнадцати. Новобранец?

Таниэль провел рукой по его ружью. Длинный гладкий ствол, почти такой же, как у мушкета, со спусковым крючком на месте кремневого замка и с воздушным резервуаром позади приклада. Для любого порохового мага это ужасное оружие, только дороговизна и ненадежность мешали ему получить более широкое распространение в кезанской армии. В Адро Тамас совсем запретил его использовать.

Испортить механизм не представляло большой трудности, но Таниэлю необходимо было оставить предупреждение.

Он поднял руки к небу и посмотрел на луну сквозь пальцы. Вспомнил, как убил тех адроанских солдат-землерылов, как засунул руку в рот тому подонку, который грозился изнасиловать Ка-Поэль, ухватился за зубы и дернул. Вспомнил, как трещали сухожилия, когда он вырывал мерзавцу челюсть.

И все это без помощи пороха, его поддерживала только магия Ка-Поэль и собственная ярость.

Таниэль ухватился за ствол ружья обеими руками и надавил, пытаясь согнуть. Металл неохотно поддался. Мускулы Таниэля противились такому запредельному усилию, но он не успокоился, пока не повернул ствол под прямым углом к прикладу.

Он прокрался на стоянку, нашел холщовый мешок и сложил в него воздушные резервуары всех ружей, затем забрал у солдат все их оружие – ножи, шпаги, а также припасы. Ему и Ка-Поэль этого хватит на месяц.

Солдат Таниэль оставил спокойно спать, положив головы на скатки. Утром – или когда очнутся караульные – они увидят, что их ограбили.

А в центре стоянки, рядом с костром, будут сложены их ружья со стволами, изогнутыми кочергой.

Нила сидела на вершине холма, где-то на северо-западе от адроанского лагеря. Ее платье намокло от росы. Звезды спрятались за облаками, и Нила, несмотря на тысячи огней в лагере и теплую спину Бо, чувствовала себя затерянной в бескрайней пустыне.

Равнина Южного Адро тянулась до величественного Смоляного леса, что огибал Горелую гряду с запада. К востоку от него лежало Адроанское озеро, а к югу – Адроанские горы, отделявшие страну от Кеза.

Однажды ей рассказали, что так их называют только в Адро, а в Кезе именуют Горами Кресимира. Она потерла ладони друг о друга, чтобы согреться, и задумалась о том, каким именем обозначены эти горы на картах, изготовленных за пределами Адро и Кеза. Близились первые осенние холода, и с деревьев уже начала облетать листва. Вся теплая одежда Нилы лежала в багажном сундуке на крыше кареты, оставшейся в лагере генерала Хилански.

А рядом с каретой валялся труп убийцы с обгоревшим лицом.

– Вы все-таки поможете Адамату найти его сына? – спросила она, но тут же поняла, что не стоило задавать этот вопрос.