– Одно из двух: или переела, и теперь у неё болит живот, или умом тронулась.

– Как это – «тронулась»?

– А так. Мы вот с тобой вдвоём сидим, болтаем о том о сём. Можем поспорить, подраться, помириться. А она, бедняжка, одна-одинёшенька. Вот у неё нервишки-то и сдали…

Возле прозрачного каземата Моли как из-под земли вырос крысоподобный стражник. Понаблюдав за её изощрёнными кривляньями, он подошёл вплотную и, приоткрыв чуть-чуть дверцу, хмуро спросил:

– В чём дело? Почему буяним?

– Мне необходимо срочно встретиться с твоим повелителем, – стала громко выкрикивать Моль в надежде, что её слова долетят до слуха Медвежонка и Гагагава. – Это очень, супер, архиважно!

– Для кого?

– Прежде всего, для Бульконыра Одиннадцатого. Но и для тебя тоже.

– Это ещё почему? – тупо уставился на маленькую пленницу стражник.

– Потому что, если ты сейчас же не сообщишь его величеству мою просьбу, то его величество кое-куда не попадёт. А вот ты, наоборот, попадёшь. Или на плаху, или, в лучшем случае, в зверинец! Вон в ту ржавую свободную клетку. Понял?! Болван!!!

Ночь пленники провели более-менее спокойно. Медвежонок свернулся клубком, Гагагав лёг на одно крыло и укрылся другим, а Моль с головой забралась в недоеденный свитер. Зато ранним утром наших героев и других обитателей зверинца разбудили громкий чеканный топот и песня-марш. Оказалось, что в зверинец собственной персоной пожаловал сам Бульконыр Одиннадцатый.

Восемь могучих мускулистых носильщиков тащили безвкусно облепленные самоцветами носилки, на которых под пёстрым балдахином восседал повелитель подземно-подводного царства. Впереди, позади и по бокам от носилок шли вооружённые до зубов крысоподобные стражники. Они самозабвенно горланили песню:

Нам в царстве Бульконыра

Всё по душе, всё мило.

Ведь весь царёв оплот

Вольготно здесь живёт.

Обут, одет и сыт,

Наградами звенит.

Ать-два, ать —

Весело шагать!

Ать-два, ать —

Нам ли унывать!

Нам в царстве Бульконыра

Ни холодно, ни сыро.

Мы ратуем за власть,

Чтобы жилось нам всласть!

Нам царь – отец и мать —

Его нам защищать.

Ать-два, ать —

Весело шагать!

Ать-два, ать —

А ну, не отставать!

Стой, ать-два!

Громыхающе-поющая процессия, немного потоптавшись на месте, наконец замерла и притихла. Носильщики мягко опустили носилки с царём на небольшую площадку возле скалы, из которой сочилась вода, распыляясь в мельчайшие брызги.

Бульконыр распорядился привести троицу новеньких, и вскоре Медвежонок, Моль и Гагагав предстали пред государевы очи.

Пока пленников вели на аудиенцию, Моль успела шепнуть друзьям, что придумала ну просто гениальный план спасения.

– Вам следует либо набрать в рот воды, либо с умным видом поддакивать тому, что я буду излагать Бульконыру, – наставляла она их шёпотом.

– Я могу молчать и не набирая в рот воды, – пообещал Медвежонок.

Внешность великого и могущественного повелителя подземно-подводного царства вызвала у отважных путешественников не столько страх, сколько неуместную весёлость. Медвежонка даже начал душить смех, но Гагагав вовремя толкнул его в бок, и тот принял подобающий моменту облик.

Бульконыр походил на страдающую ожирением жабу, к голове которой по ошибке пришили беличьи, с кисточками на концах, уши, а к спине – веерообразные рыбьи плавники. Между ушами царя поблескивала драгоценными камнями явно не его размера корона. При малейшем движении она съезжала ему то на нос, то на затылок. Близко посаженные монаршьи глазки смотрели на всех и каждого с нескрываемым отвращением, словно все окружающие только и делали, что отравляли ему жизнь.

На огромном брюхе Бульконыра на витой золотистой нити висел иссиня-чёрный камень. Моль буквально прилипла к нему взглядом. В какое-то мгновение ей даже показалось, что из глубины его тёмной мути на неё, не мигая, смотрит злобный лик Чёрного Карлика.

– Н-ну, – надменно выдавил из себя Бульконыр.

– Вон он, камень, – не открывая рта, проговорил Медвежонок.

– Вижу, – еле слышно произнёс Гагагав.

– Заткнитесь! – цыкнула на них Моль и, склонившись в глубоком лакейском поклоне, обратилась уже к Бульконыру:

– Ваше величество, я и мои друзья прибыли в ваши владения с единственной чистой и благородной целью: собрать о вашем величестве все необходимые сведения…

– Что, шпионить за мной, величайшим из могущественных и могущественным из величайших?!

– Да никто не собирается шпионить! Нам необходимо собрать о вас, ваше величество, данные для… энциклопедии.

– Совершенно верно, – стал подыгрывать Моли Гагагав.

– Какой ещё эн-ци-лок-пе-дии? – навострил свои беличьи уши Бульконыр, и его корона тут же сползла на затылок.

– Межконтинентальной энциклопедии самых выдающихся правителей подлунного, подземного и подводного миров.

– Это вам, это самое, не фунт изюма, – подал голос и Медвежонок.

– Что ж, имя Бульконыра в энцило… энциклопедии – это весьма престижно и почётно… прежде всего, для энциклопедии… А на какую букву поместят наше величество?

– Раз вы, ваше величество, Бульконыр с порядковым числом одиннадцать, значит на букву «Б».

– Ну уж фигушки! – взвился, как ужаленный, Бульконыр. – На «Б» мы не согласны. Категорически! Мы хотим лицезреть себя в энцило… в этой книге только на букву «А», причём на самой первой странице.

– Но…

– Никаких «но». Я ведь не просто Бульконыр, а Бульконыр Адиннадцатый. Так кто вам не даёт написать наоборот: Адиннадцатый Бульконыр. Наихрабрейший, наимудрейший, наискромнейший… Впрочем, все необходимые данные о нашем величестве вам подготовит наш первый советник. Первый советник!

– Я тут, – мгновенно откуда-то из-за спины повелителя возник тот.

– Подготовишь вот им о нас всё, что попросят. Для энцило… Тьфу, мерзкое слово!..

– Но, ваше наивеличественное величество, – некстати вмешалась энциклопедически образованная Моль, – слово «одиннадцать» всегда начиналось с буквы «О», а не с буквы «А».

Бульконыра словно передёрнуло током. Он стал бледно-салатным, его корона оказалась аж на носу.