Снаружи ни хрена не было видно, только крошечный кусочек вагонного коридора, по полу которого медленно ползла кровавая лужа. Никакого топота, грохота или звуков борьбы слышно больше не было. Я откатил дверь в сторону и высунул наружу голову, быстро стрельнув глазами направо и налево.

И едва успел отдернуть голову от взмаха тяжелой когтистой лапищи!

Проклятая тварь поджидала меня за дверью, и едва не снесла мне башку одним взглядом своей громадной лапы!

Я отшатнулся назад, в купе, лапа потянулась за мной, и я сделал единственное, что мне оставалось — со всей дури шарахнул дверью по лапе!

Дарг за стеной взревел, его лапа скрючилась, словно он пытался ухватить меня, а потом резко дернулась. Стальную дверь выгнуло и перекосило в направляющих, да так, что откатить ее в сторону уже не выйдет!

Дарг снова просунул жилистую мускулистую лапу в купе по самое плечо и принялся махать ею, пытаясь достать до нас. Несколько раз упирался в дверь, но она так и не поддавалась, и тварь недовольно рычала.

Юля тонко заскулила на своем месте. Я кинул на нее короткий взгляд — девушка отползла в угол и забилась в него, обняв коленки и выглядывая из-за них, как будто из домика. В ее глазах не было ничего, кроме страха, и она сейчас явно было способна только бояться. Лишь бы не ударилась в окончательную панику и не попыталась побежать прямо в пасть твари.

В щели между дверью и стеной несколько раз мелькнула смазанная морда твари с горящими желтым пламенем глазами. Дарг на секунду приникал к щель то одним, то другим глазом, на мгновение замирая, будто оценивая расстояние до нас.

И тогда я понял, что нужно делать.

Стрела уже давно лежала на тетиве, и теперь я лишь поднял и растянул на выдохе лук, ловя на наконечник стрелы мелькающую в узкой щели голову. Все суставы моих рук уплотнились и уперлись в суставные сумки, формируя прочный скелетный каркас, равномерно распределяющий нагрузку от растянутого лука, позволяющий держать его в натяге долго. Очень долго. Столько, сколько понадобится для того, чтобы уловить короткий миг, когда на одной линии окажутся наконечник стрелы и желтый…

Глаз!

Щелк!

Впопыхах я дернул тетиву на спуске, она хлопнула мне по внутренней стороне левого предплечья, заставляя скривиться от боли, но зато я попал! Стрела вонзилась в желтый глаз монстра, и он еще громче зарычал и забился за дверью, заставляя ее ходить ходуном! Стальной лист грохотал и бился в направляющих, но каждое движение лишь перекашивало его еще больше, а шансов добраться до нас становилось все меньше!

Поняв это, дарг бросил бесплодные попытки и снова попытался достать до нас лапой — уже другой, прижимаясь к двери другим плечом и заглядывая другим глазом.

Его я тоже выбил. На этот раз даже без щелчка по руке — просто встал в стойку, выдохнул, растянулся и позволил луку сделать свое дело в нужный момент.

Янтарный глаз лопнул, ослепший дарг окончательно остервенел! Он просунул в щель двери обе руки, ухватился за нее и принялся рвать, драть ее на себя, пытаясь выломать! С каждым чудовищным рывком дверь сгибалась все сильнее, и после третьего или четвертого рывка сдалась и вылетела-таки наружу! Раздался жуткий грохот, когда дверь впечаталась в бронированную стенку, и из-за него ослепший дарг, из головы которого торчали две стрелы с красно-белым оперением, полностью потерял ориентацию в пространстве и замер. А я получил возможность рассмотреть его.

Дарг оказался четвероногой тварью, похожей на освежеванную гориллу. Из-за того, что он опирался на четыре конечности, по высоте он был ниже человека, но, если бы он выпрямился, то стал бы выше меня на три, а то и больше, головы. Сходство с гориллой добавляло еще и то, что передние конечности были у дарга длиннее, чем задние, и толще. Создавалось ощущение, что когда природа создавала этих тварей, она сделала так, что именно передние конечности стали основными как для движения, так и для жизни организма в целом, а задние — лишь вспомогательные. Хотя и задние лапы были такими же, как передние — чистой мышечной массой, свитой в мощные пучки и обтянутой тончайшим подобием кожи. Все для максимально быстрого сокращения. Все для максимальной скорости, максимальной силы.

Остальное тело дарга было ему под стать — кожи на нем не было нигде, только сплошные коричневые мышцы. Кое-где в мышцах даже проглядывала кость, и особенно большой участок белел прямо на лбу дарга — ровным ромбом размером примерно с ладонь. Словно кто-то взял и вырезал острым ножом этот ромб в коричневой тонкой коже, выскоблил кость добела, а потом каким-то образом сделал так, что все это зажило и даже крови не осталось.

Голова дарга была лишена волос, да он весь был лишен волос! Единственное, что худо-бедно можно было за них принять — это ряд тонких острых шипов, идущих вдоль черепа дарга, начиная от того самого ромба, и продолжающийся по позвоночнику, где он разделялся на два ряда. Хвоста не было, зато были когти — длинные, непроницаемо-черные, и, судя по царапинам на броневой стали вагонов — острыми, как язык королевского шута!

А еще у дарга были зубы. Вернее, зубами это назвать можно было с натяжкой — это были просто треугольные вырезы в плоской кости челюсти, которые соединялись с точно такими же, но зеркально расположенными вырезами во второй челюсти. Губ у дарга не было, кожа обтягивала челюсти вместе с зубами-вырезами, из-за чего при закрытой пасти казалось, что ее у дарга нет вообще.

Где у инфернальной твари находились уши, я вообще не понял. Но они у него явно были — потому что стоило испуганно притихшей в своем углу Юле пошевелиться, как дарг тут же повернул голову в ее сторону, открыл пасть и протяжно заревел!

Юля завизжала, за стеной зарычал еще один дарг, за другой стеной кто-то закричал!..

А я поднял лук с не помню как наложенной стрелой, растянул его и выпустил стрелу в распахнутую пасть. Чуть выше круглого длинного языка, вытянутого в нашу сторону. Чуть выше острого костяного шипа, которым этот язык заканчивался. Точно в глотку.

Дарг поперхнулся ревом и издал какой-то странный жалостливый писк. Захлопнул пасть, с хрустом перекусывая стрелу, и замотал головой, словно пытаясь отогнать назойливую муху. Попятился обратно в коридор, наткнулся задницей на стену вагона и остановился. Поднялся за задних лапах и принялся тереть морду лапами, словно у него отсутствующий нос чесался.

И, когда он поднялся на задние лапы, я увидел, что на груди у дарга, в отличие от человека, нет ребер. Нет костяной защиты сердца, и само сердце такого размера, что буквально выпирает сквозь тонкую кожу, пульсирует, бьется…

Я выстрелил в сердце дважды. Чтобы наверняка. Кто знает, что это за тварь, вдруг ей одной стрелы будет мало.

Но дарг перестал дергаться уже после первой. Перестав тереть морду, как щенок, укушенный осой, он замер и несколько секунд стоял неподвижно, будто памятник. А потом его тело начало обмякать, страшные витые мышцы теряли тонус, и тело медленно опало на пол, как пустой мешок, который подняли за уголки, а потом отпустили.