Дальнейшее, наверное, навсегда останется в ее памяти.

Все паучки вокруг нее единым порывом отпрыгнули (Вера никогда не видела прыгающих пауков) в сторону. Даже тот, что до этого момента сидел на ее пальце. Потеряв опору под собой, он свалился на пол, но это не принесло ему никаких проблем.

После все снова замерло. Вера ощущала только, как в груди колотится чуть перепуганное внезапностью сердце.

Ей не сложно было сделать из всего происходящего вывод. Управлять этими созданиями она могла. Для подобного требовалась крупица энергии и мысленный посыл. Видимо, сила связывала ее с крохотными ткачами. Был еще вариант, что магия просто на мгновение овладевала паучками и заставляла их делать то, что хотела Вера. Самой ей нравился все-таки первый вариант.

Покосившись в сторону окна, она пришла к выводу, что спать еще рано. Кроме того взбудораженный мозг вряд ли позволит ей вот так просто уснуть.

Подумав немного, Вера решилась на очередной эксперимент. Она отделила часть паучков, и попросила их сплести паутину в определенном месте. После этого ей только и оставалось, что с удивлением наблюдать за быстрой работой трудяг.

Она не знала в чем дело, возможно, в разлитой рядом с ней магии, но те действовали быстро и четко. Спустя какое-то время она могла полюбоваться на очень даже красивое полотно.

Рассматривая результат их трудов, Вера сожалела, что паутина такая непрочная. Иначе она вполне могла бы отыскать для этих созданий применение.

Под утро, убрав следы своей деятельности, она распустила своих крошечных товарищей и легла спать. Ей все еще было непонятно, что все это может дать, но наделась, что в будущем найдет ответ на этот вопрос.

Утром она под внимательным взглядом Вивьен убрала всю паутину, а ночью приказала ткачам обойтись исключительно одной стеной. Те не выказали никакого неудовольствия, просто покрыли поверхность стены белыми нитями, а потом спокойно, видимо, потратив всю разлитую в воздухе силу, убрались куда-то за пределы дома.

Лицо Вивьен на следующее утро нужно было видеть. Она явно не ожидала такого. Женщина еще пару часов косилась на стену, а иногда даже подходила и трогала ее, но ничего не убирала.

Вера была только рада этому, так как собиралась провести еще один эксперимент.

Ночью она указала ткачам на ту же стену, велев им наносить новый слой. Паутина не была прочной, но ведь из нее можно было попробовать сделать нити с помощью прялки.

Вера не знала, получится ли, но собиралась попробовать. Кто знает, насколько хорошей выйдет нить, сделанная из паутины таких необычных созданий.

Огонь качнулся, когда мимо прошел человек. Потревоженные тени немедленно заметались на стенах. Замок в это время был совершенно тих. Звенящая тишина разбавлялась лишь треском огня в факелах и шагами молчаливой стражи, прохаживающейся время от времени по коридорам. До утра оставалось всего полчаса.

Дойдя до тяжелой двери, мужчина бросил короткий взгляд на двух стражников, а потом вошел в помещение, не удосужившись даже постучать.

– Ваше величество, вы звали? – спросил он, закрывая за собой тяжелую дверь и поворачиваясь к человеку, сидящему за столом.

Король поднял голову еще в тот момент, когда услышал звук открываемой двери. Узнав того, кто вошел, он расслабился.

– Эйбрасон, проходи, – произнес он, а потом потер переносицу. Ночь работы давала о себе знать. Если он не ляжет в ближайшее время, то вскоре у него начнет болеть голова. Правитель отлично знал, насколько ему будет плохо из-за отсутствия сна, но ничего не мог поделать – работа.

Когда мужчина приблизился, король ощутил уже привычное давление силы. Она была тяжелой и ощущалась так, будто кто-то внезапно вздумал подогреть воздух, забыв при этом добавить температуру. Рядом с главой боевых магов всем было трудно дышать. Правитель не исключение. А ведь тот сдерживал свою магию как мог. Просто силы в этом теле было столько, что она не помещалась в нем полностью, даже ужатая до предела.

Слегка поморщившись от неприятного ощущения, правитель расслабился. Любой другой король на его месте возмутился бы подобному, но Карот хорошо знал ситуацию Эйбрасона, поэтому спокойно терпел столь неподобающее и даже вызывающее давление чужой силы.

Глава боевых магов сел в кресло напротив короля и замер, ожидая разговора. Сапрат внимательно оглядел одного из своих самых ценных людей. Эйбрасон выглядел хмурым и сосредоточенным. Серые глаза слегка мерцали из-за переполняющей человека силы. В остальном тот выглядел как обычно.

– Я хочу, чтобы ты взял своих людей и отправился в четвертую зону. Барьер в том месте ослаб. С тобой отправятся барьерщики. Сам понимаешь, для того, чтобы усилить стену, им придется заменить камни накопители. В такой момент может произойти, что угодно. Кроме того, отчеты стражей той зоны мне совершенно не нравятся. Порождения проявляют небывалую активность. Они могли заметить, что барьер ослаб. Во время замены камней вполне могут попытаться прорваться.

– Как прикажете, ваше величество, – без особых эмоций согласился Эйбрасон.

– Магам-барьерщикам понадобиться два дня для того, чтобы все подготовить. Будь готов к этому времени. Это все. Можешь идти.

Мужчина поднялся, обозначил легкий кивок и вышел из кабинета. Король вздохнул свободнее. Всё-таки ощущать на себе воздействие столь подавляющей магии было не так просто. Именно по этой причине рядом с главой боевых магов никогда никого не было. Люди просто не выдерживали постоянного давления.

Сбоку послышался шорох. Король замер, а потом нахмурился и поджал недовольно губы. Повернувшись в сторону висящей на стене картины, он вздохнул обреченно.

– Кириот, выходи, – приказал он, откладывая перо, которое не так давно взял, желая поставить подпись под очередным документом.

Сначала он услышал возню, потом картина резко съехала в сторону, а на пол вывалился клубок из тел. Маленьких тел, если точнее.

Карот наблюдал за этим, подавляя в себе зарождающуюся улыбку. Он должен быть строг со своим непоседливым и любопытным сыном и его товарищем, который, несмотря на свою легкую трусливость, всегда следовал за другом, будто привязанный.

Вид у мальчишек был такой, словно они собрали всю паутину и пыль в потайных ходах. Если бы он не был полностью уверен в верности герцога Атерна, то ему пришлось бы наказать своего сына за раскрытие секрета тайных ходов замка.

– Отец, – выдавил Кириот, выпрямляясь и сверкая глазами так, что сразу становилось понятно – что-то хочет. – Этой был Ринон Эйбрасон?

– Ты же знаешь, зачем тогда спрашиваешь? – сурово поинтересовался король.

Сын замялся, а его друг – Ленвай Атерн – уже привычно спрятался за его спину. С учетом, что ребенок герцога был заметно выше Кириота, выглядело это странно. Сапрат не знал, почему его ребенок дружит со столь несмелым молодым человеком, но не препятствовал этой дружбе.