Тихон, по мнению Фагота, превзошел сегодня самого себя. Он не покидал транспорт пустым, даже за одну остановку успевал «позаимствовать» чужой бумажник и опустошить его.

— Вы уже сегодня десятый кошелек вытаскиваете, — изумился Фагот, когда они вновь оказались на остановке. Тихон вздохнул:

— Я же говорил тебе, сам фарт в руки идет.

Никите же ничего не надо было делать. Он, заходя в салон с громоздким футляром, создавал в троллейбусе давку, а Тихон, пользуясь неразберихой, запускал руки в чужие карманы. Уловы были небольшие, но Тихон был кем-то вроде рыбака-любителя, которому важен не вес улова, а сам процесс.

— Смотри, какой лох, — нежно произнес вор, заприметив франтоватого не то казаха, не то киргиза.

Разодет мужик был явно не по погоде: дорогущая стеганая куртка, под ней бархатный пиджак, ярко-красная рубашка с синим галстуком. Вся одежда, включая обувь, наверняка были куплены день-два тому назад, едва ярлыки и ценники успел снять.

Из внутреннего кармана расстегнутой куртки выглядывал краешек портмоне с золотым уголком.

— Раз азиат, значит, кредиток при нем нет, — поставил диагноз Тихон.

— Из внутреннего кармана тяжело вытаскивать, — напомнил Фагот.

— Мастерство в том, чтобы невозможное сделать возможным, — ухмыльнулся Тихон. — Смотри и учись. Подошел троллейбус-гармошка.

— Иди первым, — скомандовал Тихон.

Фагот послушно опередил лоха и медленно стал подниматься по ступенькам. Футляр с клавишами тут же заклинило между поручнями и дверями, Фаготу стали помогать пассажиры. Особенно старался лох, боясь, что останется на остановке.

— Извините, у вас ничего не получится, — пробормотал Тихон, вклиниваясь между лохом и Фаготом. — Придерживай футляр, — прошептал вор Никите на ухо.

Водитель закрыл двери. Тихон и франтоватый казах оказались зажатыми на одной узкой ступеньке лицом к лицу. Тихон сделал вид, что лезет к себе в нагрудный карман за талонами, сам же согнутыми суставами пальцев умудрился ухватить портмоне казаха. Он вытаскивал его не спеша, на толчках троллейбуса, чтобы казах не заметил. Голову Тихон не отворачивал специально, чтобы лох не повернул свою и не видел, что происходит с его деньгами.

Наконец, вор слегка кивнул Фаготу, мол, дело сделано. Никита повернул футляр, прошел чуть глубже в троллейбус. Высвободился и казах. Бумажник, тем временем, уже лежал на нижней ступеньке троллейбуса. Деньги, вытащенные Тихоном, еле умещались в его кулаке. Он осторожно переправил их в карман пиджака, и тут троллейбус остановился. Водитель объявил остановку, двери открылись.

Тихон вздрогнул. Два здоровенных мужика явно казенного вида преградили ему выход из транспорта. За их спинами маячил мент поганый. Так уже случалось: менты, переодетые в штатское, неделями пасли щипачей и брали их с поличным.

— Ваши документы.

— По какому поводу? — делано изумился вор, мысленно крестясь: еще минуту назад он раздумывал, выбросить бумажник в троллейбусе или на остановке. Интуиция его не подвела, выбросил тотчас же, хотя и рисковал угодить им в ногу обкраденного.

— Вы заплатили за проезд? — спросил контролер.

— Не задерживайте троллейбус! — кричали им с площадки. — Пусть выйдет, а потом разбирайтесь с ним, сколько влезет!

Благостная улыбка появилась на лице Тихона, он понял, что облаву устроили контролеры — проверяли проездные документы. Проездного у Тихона, конечно же, не нашлось. Милиционер отвел его в сторону. Контролеры резво проверяли пассажиров, выходивших на остановке.

— У меня тоже нет билета, — из солидарности сказал Фагот, хотя контролер готов был пропустить его мимо себя.

— Вы можете идти, — милостиво разрешили ему. Фагот вскинул голову:

— Это почему? Я не такой, как все?

— Можете идти, — контролер подталкивал его в спину.

— Нет уж, я останусь с ним, мы вместе, — парень из-под темных очков смотрел на портмоне, лежавшее на нижней ступеньке троллейбуса и, как мог, старался отвлечь от него внимание контролеров и милиционера. Стоило кому-нибудь наступить на бумажник, заметить его, и Тихон оказался бы в опасности.

Наконец, створки дверей сошлись, и троллейбус уехал. Милиционер злорадно ухмылялся:

— Ну вот, ты, блин, и попался, — он цепко держал Тихона за руку.

— Что ж, — придется заплатить штраф, — вздохнул вор. Милиционер посмотрел на Фагота.

— И за себя, и за того парня.

— Согласен. Виноват, нарушил.

— Ты мне в несознанку не играй, — взбеленился милиционер, только сейчас узнавший карманника, — думаешь, я не знаю, кто ты такой?

— И кто же, гражданин начальник? — спокойно осведомился Тихон.

— Пойдем, разберемся.

— Нет уж, я штраф на месте заплачу, — настаивал Тихон.

Милиционер оказался упрямым. Недавно приехавший из провинции в Москву, он чувствовал себя всесильным. Один из коллег однажды указал ему на Тихона и рассказал, кто он такой, и мент решил, что теперь карманник долго на свободе не погуляет.

Контролеры посовещались и решили продолжить работу без мента. Тот по рации вызывал подкрепление, сообщил, что им задержан вор-карманник. Вскоре приехала милицейская машина. Тихона затолкали в «воронок». Фагот полез следом, его пытались высадить, но не били — на музыканта в черных очках у ментов рука не поднялась.

— Я с ним, он мой провожатый, поводырь, — убеждал Фагот, — я без него — никуда. Наконец, «воронок» поехал.

— Какого черта ты за мной увязался? — спросил Тихон.

— А что, бросить вас нужно было? Вор пожал плечами:

— Не знаю, как у тебя, а у меня на ментов аллергия. Стойкая аллергия, — уточнил он, — и я бы не хотел с ними лишний раз связываться, — Тихон вздохнул. — Хуже всего то, что у меня нет с собой документов. Без них они имеют право меня задержать до выяснения личности. Привык, что к старому человеку славянской внешности никто на улицах не цепляется.

— И у меня документов нет.

— Лучший твой документ — темные очки и футляр с музыкальными инструментами, тебя приняли за слепого. Не переубеждай их.

До отделения доехали быстро. Фагота тут же оттеснили, указали на лавочку возле мусорной урны. Тихон с достоинством высвободился из объятий мента.

— Сам дойду. Фагот сидел и ждал.

В отделение вводили задержанных, изредка кто-то выходил. Никита пытался разузнать у дежурного о судьбе Тихона, но его вежливо и упорно просили подождать. Солнце уже зашло.

Мент, задержавший вора, оказался дотошный. Поняв, что ему не светит премия за поимку карманника, он решил испортить Тихону жизнь насколько мог. Тихон вышел за полночь с посеревшим лицом, измотанный.