двигаясь легко, ищут свой приют,

Проплывают высоко, медленно снуют.

Я хотел бы, как они, улететь за край,

Где горят любви огни, плещет счастья рай.

Некролог Земле

Дорожные пики втыкаются в тело природы,

Секут автобаны плетьми запылённых шоссе.

Форсируя реки, в трущобах смердят вездеходы,

Вздымаются гордо плотины в цементной красе.

Земная могучая плоть – в устрашающих шрамах:

Петляют тоннели, под кожей змеится метро,

В открытых карьерах – ужасных зияющих ранах —

Машины, копаясь, калечат металлом нутро.

Фурункулы угольных шахт и порезы-траншеи

Уродуют грубо доселе нетронутый лик.

Дымящие трубы заводов – удавки на шеи.

В тени небоскрёбов проходит воскресный пикник.

Одежда зелёная порвана стройками в клочья,

На месте душистых полей – монолитный бетон.

Не спит мегаполис, коптит и работает ночью.

Унылый асфальт заменяет цветущий газон.

Салатовых нету тонов – арматура ржавеет,

Небесный индиго скрывает химический смог.

Закатное солнце мартеновской плавкой алеет

И пишет на сивости неба скупой некролог.

Трутни

Город – огромный ковчег насекомых,

Всех энергичнее в нём муравьи,

Не замечая в азарте знакомых,

Мечутся взад и вперёд в забытьи.

Грузы таскают, коробки, баулы,

Денно и нощно работа кипит.

От постоянной нагрузки – сутулы,

Многие взяли жилища в кредит.

Трудятся гулкие пчёлы ударно,

Перелетая с цветка на цветок.

Некогда им пререкаться базарно,

Цель – заготовить провизию впрок.

Пчёлам отважно шмели помогают

И пополняют семейный бюджет,

Власть и налоги на кухне ругают,

Не соблюдают порой этикет.

Оводы, шершни ждут бойни кровавой,

Жала, как шпаги в бою, навострив.

Жертве грозят беспощадной расправой.

Каждый комар на укусы ретив.

Бабочки плавно порхают на сцене.

С ними плеяда стрекоз, мотыльки.

Эти кумиры, злословья мишени,

В небо взмывают наперегонки.

Трутни своею судьбою гордятся,

Выпало им наблюдать свысока,

Как от усилий другие томятся,

Не отходя от штурвала, станка.

Сами еду добывать не способны —

Потчует трутней заботливый рой.

Цель их оправдана и «благородна» —

Власть не утратить любою ценой!

Богатые и бедные

Сытые лица богатых людей

Лучше озлобленных нищих оскалов,

В их выражении – масса идей,

Не отраженье похмельных скандалов.

В омуте глаз их – достоинство, власть

И наслажденье бескрайнею волей,

Океанических лайнеров сласть,

Без раздражения тягостной долей.

Бедность корёжит людские черты,

Взгляд наполняет обидою горькой,

Ржавчиной зла разъедает мечты —

Грустно в колоде быть мятой шестёркой.

Провидец

Знать то, что не ведают ныне другие, —

Нелёгкая доля, тяжёлая ноша.

Он видит в грядущем событья нагие,

Ему не помеха сенсаций пороша.

Туманность годов не мешает провидцу.

Он знает, чем в муках судьба разрешится,

Способен предвидеть шагов вереницу,

Но сам результатов порою страшится.

Статист жизненной сцены

Наивность души

Я поэму мечтал написать о любви —

Без ехидных претензий и пасмурной скуки.

Но рассудок твердил: «Не скули, а язви», —

И высмеивал вирши о горькой разлуке.

Описать я пытался невинную страсть,

А мой разум талдычил о мире порочном:

Лучше, мол, в необъятность разврата упасть,

Чем с одною супругой общаться бессрочно.

Превратил в самолётик нетронутый лист,

Запустил, чтобы похотью вечность не гадить.

Я на жизненной сцене – типичный статист.

Мне бы с ролью наивность души не утратить.

Провальный концерт

Выпала нам не любовь, а борьба —

Каждый считал себя первою скрипкой.

Я был упёрт, ты – порою груба.

Объединение стало ошибкой.

Не получилось дуэта из нас —

Каждый хвалил лишь свою партитуру,

Пренебрегая партнёром подчас,

Гнал в отношеньях сплошную халтуру.

Не удался наш совместный концерт,

Вышли провальными счастья гастроли.

Нет унисона без маленьких жертв.

Мы недостойно исполнили роли.

Скелеты в шкафу

Так много в шкафу накопилось скелетов,

Что некуда вешать одежду подчас.

Порою в коллекции меньше предметов,

Чем я недомолвок собрал, ловелас.

Одну недостойно оставил без денег,

Не взял у другой от квартиры ключи,

От третьей сбежал, как последний мошенник,

Черкнув на прощанье записку в ночи.

Хранятся надёжно эмоций секреты,

О скверных поступках не знает семья.

Бывалых друзей бесполезны советы —

Я сам адвокат, прокурор и судья.

Прошли откровенных признаний дедлайны.

Был жизненный путь мой извилист, непрост.

Пора бы отправить на кладбище тайны,

Давно по ним плачет забвенья погост.

Объявленье

На столбе объявленье: «Пропал геликоптер.

Марка. Номер. Нашедшего просьба вернуть», —

Я застыл, не допив свой излюбленный портер,

Уловив изменений трагических суть.

Раньше люди искали котят белоснежных,

Убежавших случайно наивных щенков.

А теперь в объявленьях сухих, безмятежных

Масса чисел и банковских длинных счетов.

«Найден робот А-двадцать, помощник по дому.

Реквизиты приложены, жду гонорар».

Объявленье написано по-деловому.

Мне в грядущем мерещится жуткий кошмар.

Будут киборги резвые рыскать повсюду,

Небоскрёбов армада пронзит облака,

Люди станут теряться в