– Даже не уговаривайте, – отрезал он. – Я, как ответственный работник, не буду ввязываться в эту затею. Мало ли что.

Зря его уговаривали, умоляли и пытались хоть как-нибудь растормошить. Он остался непреклонен.

На этом и остановились. Новоявленные актеры двинулись к домику Эммы гуськом, посмеиваясь и перешептываясь. Никто не сомневался, что розыгрыш удастся. Иначе и быть не могло…

Массовка заняла свое место под балконом, а перепачканный Константин двинулся прямо к дверям. Он вполне вошел в образ и со стороны выглядел как натуральная жертва преступления. Перепуганная Мария пряталась под раскидистой елью, сжимая в потных ладонях топор. Ей предстояло сыграть активную роль в этом спектакле, но морально она не была к этому готова. Не привыкшая перечить супругу, она безропотно взяла на себя роль убийцы, хотя и не видела в этой затее ничего остроумного и веселого…

Прошло несколько минут. Приятели не двигались, опасаясь, что хруст ветки либо другой посторонний шум выдаст их с головой. Однако ожидание затягивалось, и стоять на одном месте становилось все труднее. Свежий ветер с озера ловко проникал в рукава и за воротник. Затекшие ноги в легкой обуви начали замерзать.

– Наверняка Мария уже на месте, – шепотом сказала Лара, растирая окоченевшие руки.

– Да, пора бы уже, – пробормотал Андрей. – Только почему-то мы не слышим криков.

– А они должны быть? – спросила Лиза.

– Представь себя в этой ситуации, – сказала Лара. – Ты бы закричала?

– Не знаю, – пожала плечами Лиза и вздрогнула.

Раздался женский вопль.

– Ага, начинается! – обрадовалась жена чиновника. Прочистив горло, она выразительно закричала: – Караул! Ее нужно задержать. Она опасна!

Не успели Андрей и Лиза произнести свои слова, как стукнула балконная дверь, и большая темная туша свесилась через перила. Несколько мгновений человек пытался рассмотреть что-то в темноте, но, не увидев ничего определенного, адресовал свой призыв мохнатой ели:

– Где вы? Идите сюда.

Конечно, это был Константин. Он по какой-то причине решил изменить ход спектакля и приглашал всех зайти в дом. Его голос звучал напряженно, но никто тогда не придал этому значения.

В дверь ввалились весело, гурьбой и, пройдя несколько шагов по направлению к гостиной, застыли на пороге. Картина была до боли знакома.

На полу лежало тело, теперь уже женское. Лицо было повернуто в сторону и закрыто массой черных кудрей. Затылок со слипшимися волосами казался мокрым. Руки в браслетах и перстнях были раскинуты широко, как у раненой птицы. Подол шелковой юбки задрался, обнажая полные ноги в черных, на подвязках, чулках. Вне всяких сомнений, это была Эмма. Небольшая темная лужа растеклась слева от головы. Рядом валялся хорошо знакомый топорик.

Константин стоял у камина, а несчастная Мария, поджав под себя ноги, пряталась в углу, между книжным шкафом и стеной. Она не кричала, не плакала, только остановившимися глазами глядела на вошедших людей. В роли безумной убийцы она смотрелась органично.

– Это уже начинает надоедать! – заявила Лара, без опаски приблизившись к телу. – Я сыта по горло вашими спектаклями.

Раздалось пыхтение, через толпу зрителей протиснулась знакомая фигура в пиджаке и галстуке. Петр Иванович направлялся к супруге с твердым намерением увести ее прочь и положить конец безобразиям этой безумной ночи. Он взял ее за руку.

– Дорогая, тебе опять станет нехорошо!

Лара расхохоталась:

– Да с чего бы это? – она небрежно ткнула тело заостренным концом своей туфельки. – А ну, вставай, лежебока!

Павел Грек понял, что пришла пора вмешаться. Он аккуратно отстранил чиновничью пару в сторону и бегло осмотрел тело. Всем присутствующим процедура показалась знакомой, только на этот раз хирург не торопился с выводами.

– Чем пахнет, док? – хмыкнул Константин. – Какой продукт использовала Эмма? Надеюсь, ее кровь выглядит натурально.

– Вполне, – вполголоса ответил врач, наклонившись над телом. Он осторожно потрогал пульс, заглянул в лицо и даже принюхался. Профессиональное чутье его подводило редко.

Компания, приняв навязанные ей правила игры, соблюдала дистанцию. Паники, впрочем, не наблюдалось. Никто и мысли не допускал, что могло произойти что-то страшное. Чудачка Эмма просто разыграла их в очередной раз.

– Удивительно, как она умудрилась разгадать наш замысел? – прошептала Дубровская, прижимаясь к супругу. Странно, но у нее пропало желание говорить громко, словно звук ее голоса мог потревожить чей-то покой.

– Она опередила нас. Чем не розыгрыш? – усмехнулся Андрей.

– А я предлагаю срочно приступить к реанимации! – заявила Лара и решительно шагнула к телу. – Посмотрим, как наша гадалка переносит электрический ток. Кто-нибудь захватил с собой дефибриллятор?

Павел Грек выпрямился. В его лице не было ни кровинки. Он обвел присутствующих долгим взглядом:

– Вызывайте милицию. Эмму убили…

Несколько мгновений стояла тишина. Смысл слов должен был еще дойти до сопротивляющегося рассудка. Ситуация выглядела нелепой и страшной одновременно.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся чиновник. – Ты думаешь, что она…

– Я только констатирую факт, – сухо ответил доктор.

– Позвольте, – вмешалась Лара. – Если опять речь идет о шутке, то мы уже насмеялись вдоволь. В жизни не забуду этот треклятый праздник. Сколько можно…

– Боже мой! – охнула Дубровская и попятилась к двери. – Глазам своим не верю. Она мертва?!

Этот тихий возглас возымел действие. Словно осознав реальность происходящего, люди отступили от тела и сгруппировались у входа. Они с ужасом наблюдали картину происшествия, не решаясь выйти наружу, как, впрочем, и не желая оставаться внутри. Всех сковал тот самый страх, который по своей природе присущ любому здоровому человеку, оказавшемуся невольным свидетелем чьей-либо смерти. Оцепенение нарушил чиновник.

– Дождались! – произнес он почти торжествующе. – Ну что же, Лара, можно было предположить, чем все это закончится.

– Что вы хотите сказать? – нахмурился Мерцалов.

– Только то, что эта затея мне не нравилась с самого начала, – уклонился от прямого ответа Петр Иванович. – Пойду звонить в милицию. Нужно же поставить компетентные органы в известность…

Он направился было к двери, но едва не потерял равновесие, поскользнувшись на черепке какой-то разбитой посудины.

– И тут бардак! – в сердцах воскликнул он, поддев ногой валяющиеся на полу осколки.

Дверь хлопнула, но люди продолжали стоять, словно дожидаясь чьей-то команды. Инициативу на себя взял доктор. Он неплохо владел собой. Сказывалась профессиональная выучка.

– Будет лучше, если мы уйдем отсюда. Не стоит затаптывать место происшествия.