– Ты лёгкая. – Он слегка подкинул её в руках, вынуждая обнять за шею, и быстрым шагом направился к дверям.

– Кость, поставь, – тихо попросила Алиса у самого подъезда. – Там у нас консъерж такой сплетник, неудобно будет.

– Неудобно будет, если завтра нога опухнет, и ты не сможешь ходить! – заявил Костя, внося Алису в просторный холл в коричнево-бежевых тонах. Зеркала, кадки с высокими зелёными пальмами у лифтов, вычурные бра и огромная люстра – здесь было слишком ярко и светло после уличной темноты.

– Алиса Евгеньевна, – спросил мужчина, сидевший за стойкой, напоминавшей ресепшн в отеле, – всё в порядке?

– Ногу подвернула, Михаил Сергеевич, вот, коллега домой доставляет.

– А, ну это хорошо. – Он важно кивнул. – Главное, чтобы в целости доставил.

– Какой этаж? – тихо спросил Костя, когда распахнулся лифт.

– Пятнадцатый, – так же тихо ответила она, не делая больше попыток спуститься на пол. В его руках было так… правильно. Его сердце колотилось совсем рядом, гулко, быстро, оглушительно, и Алиса осторожно прислонилась к его груди, прикрыв глаза. Просто быть рядом, разве это так много?

– Ты не уснула? – шепнул он, выходя в коридор. – Квартира-то какая?

Костя отпустил её только у порога, поставил осторожно, словно боялся, что она упадёт. Но как только дверь открылась, и зажёгся свет, тут же подхватил на руки, не обращая внимания на слабый протест.

– Я же сказал, что должен убедиться, что с тобой всё в порядке. И как вообще я смогу смотреть в глаза твоему консьержу, если сейчас тебя брошу? Костя осмотрелся, сразу заметив большой угловой диван, обитый белым плюшем. Опустив на него Алису, он выпрямился и деловито спросил:

– Где у тебя холодильник?

– Там, – недоумённо ответила она, наблюдая, как он подходит к встроенной кухне, поочерёдно открывая шкафы.

Пожав плечами, Алиса сняла пальто и перчатки, отбросила в сторону клатч, осторожно положила цветы на пол рядом и вытянула ноги вдоль дивана. Костя вернулся с тёмно-зелёным пакетом, задорно потряс им в воздухе и опустился на колени у её ног. Алиса вздрогнула от неожиданности, когда слабо пульсирующей щиколотки коснулось что-то холодное.

– Зелёный горошек – лучшее средство от вывихов и растяжений! – воскликнул Костя, широко улыбаясь. – Подержи полчаса, и всё пройдёт. Не думаю, что ты сильно потянула связки.

– А ты у нас ещё и врач по совместительству?

– Я просто внимательно смотрю фильмы.

– А у тебя есть на это время? – искренне удивилась Алиса.

– Есть, – хмыкнул он. – Иногда. Ладно, мне уже, наверное, пора. – Он поднялся. – А ты лечи ногу и постарайся обойтись несколько дней без своих сногсшибательных каблуков. Ноги в них, конечно, выглядят невероятно сексуально, но лучше побереги свой…

– Кость, – перебила Алиса, глядя на него снизу вверх. – Останься. Костя замер, как тигр перед прыжком, и взгляд его потяжелел, налился тёмным, волнующим. Но в следующую секунду он расслабился, улыбнулся и кивнул.

– Хорошо. Где у тебя ваза? Жаль будет, если цветы завянут раньше срока.

– Он снял пальто и бросил его на диван рядом с Алисой, наклонился к букету и посмотрел прямо в её глаза.

– Ты горошек-то держи, а то толку не будет.

Надо было что-то говорить, что-то делать, но Костя не мог собрать и двух мыслей в голове, глядя на неё, такую хрупкую, такую желанную. Белая на белом. С горящим взглядом, слегка приоткрытыми губами и бесконечными ногами, одна из которых так смешно лежала на пачке зелёного горошка. Ноги сами подломились, и он опустился на колени, положил ладонь на её щиколотку, мягко касаясь подушечками пальцев. Алиса вздохнула, следя взглядом за его рукой, которая медленно заскользила по чулку вверх, к колену, задирая платье. Он прикрыл глаза, обжёг поцелуем колено, шумно втянув носом воздух, в то время как пальцы продолжили свой путь дальше, обводя резинку чулок томными, круговыми движениями.

– Где у тебя спальня? – хрипло выдохнул он, вновь подхватывая её на руки. Здесь было темно, только окна соседних домов рассеивали полумрак. Алиса стояла спиной к Косте, вся обратившись в сплошной оголённый нерв, пока его губы сантиметр за сантиметром спускались по её спине, а пальцы медленно расстёгивали крохотные перламутровые пуговички, одну за одной. И когда они закончились, его руки легли ей на плечи, потянув платье вниз, позволяя с тихим шорохом упасть к ногам. Следом на полу оказался его пиджак, и только тогда губы вновь вернулись, покрывая поцелуями плечи. Алиса забыла, как дышать, прикрыв глаза, чувствуя, как кружится голова, а ноги подгибаются в коленях. Костя осторожно подтолкнул её к кровати, и она развернулась, ложась на спину и подтягиваясь к изголовью.

Он словно слился с темнотой, только руки порхали в полумраке, стремительно расстёгивая рубашку. Она полетела на пол, следом – брюки, и вот он уже лёг рядом, дыша так тяжело и сладко, что от одних этих звуков Алиса заводилась не меньше, чем от лихорадочных поцелуев, которыми он осыпал её тело. Они целовались, жадно, неистово, избавляя друг друга от остатков одежды, тихо постанывая. Алиса выгнулась ему навстречу, когда он начал спускаться вниз, дразня, лаская, слегка прикусывая нежную кожу, не останавливаясь ни на секунду.

Под кожей полыхал пожар, и желание чувствовать его внутри стало почти болезненным, когда Костя вдруг остановился, сел и начал медленно снимать с неё чулки. Алиса шире развела ноги, подавшись к нему, вперёд, но услышала тихий смешок.

– Не спеши, – прошептал Костя, склоняясь над ней, и когда его язык коснулся клитора, принимаясь осторожно ласкать, Алиса глухо застонала, запрокинув руки за голову. Он терял голову. От её стонов, движений, запаха, вкуса…

Сильнее впиваясь в бёдра с каждым её движением навстречу его губам, Костя, как музыку, слушал своё имя, которое она лихорадочно повторяла, снова и снова, перемежая стонами. Но Алисе было мало, может, потом, когда схлынет первая волна страсти, а сейчас она хотела его в себе. Глубоко, резко. Она запустила пальцы в его волосы, заставляя посмотреть на себя, и прерывисто, задыхаясь, простонала:

– Иди ко мне… Кровать прогнулась, когда Алиса обхватила его ногами, впуская в себя, подстраиваясь под движения его бёдер. Влажно, громко, пошло, так, как нужно им обоим, чтобы потерять рассудок и раствориться друг в друге…

– Я уже говорил тебе сегодня, что ты потрясающая? – с улыбкой в голосе спросил Костя, тяжело дыша. Алиса потянулась к тумбочке у кровати и щёлкнула выключателем, найдя глазами круглый будильник. Потом упала на подушку рядом и посмотрела на него:

– Сегодня ещё нет. Костя перекатился набок, облокотился о подушку и окинул её медленным, томным взглядом из полуопущенных густых ресниц. Алиса потянулась, как кошка,