Почему так произошло, я не буду пытаться объяснить, даже не просите. Гипотезы об эволюции человеческого поведения напоминают мне игру в Pictionary[4] с отцом. У моего папы много талантов, но изобразительное искусство не один из них. Играя, он не рисовал, а скорее проводил линию или кривую на бумаге и продолжал бурно жестикулировать с карандашом в руке. Хотя технически привлечение элементов шарады в Pictionary является жульничеством, наша семья понимала, что папе нужны все вспомогательные средства, которые ему доступны. Исследователи, которые рассуждают об эволюционном происхождении человеческой природы, на мой взгляд, находятся в той же позиции, что и человек, угадывающий слово по рисунку моего отца и отчаянно пытающийся вычленить смысл из безнадежных каракуль. “Это огонь!” – “Нет же, глупый!” – “Конечно же, этот круг означает социальную сложность?.. О, стой, может, это голова ребенка?”

К счастью, есть несколько современных подсказок о нерепродуктивных целях секса у людей. Главную улику мы обнаружили в первой главе: частота сексуальной активности, даже когда нет шанса на воспроизводство. Учитывая затраты и риски, связанные с сексом, заниматься им часто нет смысла, если единственная задача – воспроизводство. По сути, именно по этой причине у большинства животных гормоны играют решающую роль в координации сексуальной активности: спаривание происходит, только когда возможно оплодотворение. Зачем тратиться на биологически дорогостоящие вторичные половые признаки и производство гамет или брать на себя риск, сопутствующий ухаживанию, спариванию и борьбе, если нет шанса на репродуктивный успех? Если вы самец певчей птицы, ваша изысканная песнь может привлечь внимание хищника, и на этот риск можно пойти только в разгар сезона спаривания. В соответствии с этим принципом вне сезона спаривания, когда самки не фертильны и не благосклонны, можно избежать биологических затрат, производя гонады меньшего размера, пока вновь не запахнет весной. Очевидно, что человеческое размножение не таково. И даже в сравнении с другими приматами, у которых секс также лишен гормонального контроля, наша сексуальная активность выделяется как особенно непродуктивная14.

Второе доказательство нерепродуктивного секса относится к смежной теме: люди систематически вовлекаются в сексуальные спаривания и акты, которые не только зачастую не приводят – но и не могут приводить – к беременности. Женщины не только занимаются сексом с мужчинами, когда не овулируют, но и в послеродовый период, и после менопаузы. И порой, конечно, они занимаются сексом не с мужчинами, как и некоторое количество мужчин иногда, часто или всегда предпочитают заниматься сексом с мужчинами. Также существует много человеческих сексуальных действий, таких как прикосновение, поцелуи и оральный секс, которые также не имеют репродуктивного потенциала.

Антрополог Грег Лейден считает третьей уликой, доказывающей нерепродуктивную роль секса у людей, отсутствие кости у пениса: люди – единственный вид обезьян, у которых она отсутствует15. Как следствие, у мужчин по сравнению с другими обезьянами значительно снижена эффективность эрекции и оргазма:

Конечно, мы с готовностью принимаем это, когда дело касается женской сексуальности. По сути, Наоми Вульф подняла отношенческий взгляд на женскую сексуальность на совершенно новый уровень в книге “Вагина. Новая история женской сексуальности”, утверждая, что

И хотя я только что заявила, что секс может принимать множество нерепродуктивных форм, все же складывание постирушки как разновидность секса – это слишком и для женщин, и для мужчин. Конечно, никто, насколько я знаю, не заявлял о важности для возбуждения мужчин аккуратно разобранных по парам и тщательно свернутых носках или о стимулирующем эффекте идеально сложенных простыней на резинке. И пусть это могло бы стать самым легким решением проблемы несправедливого разделения домашнего труда, я подозреваю, мужчин придется долго убеждать, что им только кажется, будто они шуршат по хозйству, а на самом деле занимаются сексом. (Милый, честно – это лучший секс, что у меня был. Можешь еще погладить кухонные полотенца?) Но важное совпадение заключается в том, что и мужчины и женщины хотят одного-единственного сексуального партнера (даже в сексе без обязательств), и это должно развеять стереотипные представления, по которым только женщинам в сексе важны отношения. Разумеется, в уже упоминавшемся опросе студентов о причинах для секса, и у женщин, и у мужчин ведущей причиной было наслаждение, за которым следовали любовь и преданность17. Смайлер утверждает:

Любопытно, что даже очевидный контрпример меньшинства мужчин, покупающих секс19 – который часто принимается как свидетельство мужской мощи и желания исключительно физического секса, – оборачивается в некоторых случаях совершенно иным. По словам социолога Тилы Сандерс из Университета Лидса, “значительное число” мужчин, которые покупают секс, обычно или даже всегда посещают одну и ту же секс-работницу20. Это кажется удивительным, учитывая естественное предположение, что покупка секса – это проявление развившегося в процессе эволюции мужского желания сексуального разнообразия, освобожденного от сковывающих его обязательств, морали, обсуждения условий, которых обычно требует секс. Зачем покупать услугу одной и той же женщины дважды, услугу потенциально столь же эмоционально простую и незамысловатую, как помывка машины или покупка бананов? И все же из интервью с этими мужчинами Сандерс заключает:

Конечно, “постоянные клиенты” – лишь подтип мужчин (и можно только гадать, как эти “обычные” отношения выглядят с точки зрения женщин, предоставляющих сексуальные услуги). Но работа Сандерс показывает, что даже в этом потенциально наиболее инструментальном сексуальном обмене для некоторых мужчин эмоциональная близость, доверие, общение и дружеские отношения являются ключевыми составляющими того, за что они платят. Столь же удивительные темы и мотивировки также проявились в маленьком исследовании-опросе белых мужчин среднего класса, которые платили за секс. Исследование обнаружило, что “попытка структурировать объективную реальность, чтобы сделать ее более романтичной/социальной, обнаружилась у большинства мужчин”. Любопытно, что исследователи также заявили, что во многих случаях за транзакцией следовало сразу или позже “чувство разочарования и неудовлетворенности”. Один опрашиваемый описал поразительную инверсию ролей стереотипного “утра, после”: