Второй момент истины относительно чувств: базовые эмоции – радость, удивление, страх, злость (гнев), печаль, отвращение, стыд и вину [32] – мы несем в себе с самого рождения, но решающее значение для качества нашей жизни имеет то, как мы с ними обращаемся. Дело в том, что каждое из этих чувств – это не универсальная «вещь в себе»[12], функционирующая просто как данность.

ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ

То, как мы воспринимаем различные ситуации и как с ними справляемся, в течение нашей жизни меняется. В первые два-три года, в ранних своих отношениях, ребенок учится определенным образом обращаться с чувствами и поначалу эти уроки очень прочно усваивает: растущий мозг особенно восприимчив к первому опыту. Здесь очень важно, как окружающие младенца люди будут вести себя по отношению к его все еще импульсивному и первобытному эмоциональному миру.

Наверняка вы слыхали, как мамы вдруг начинают переходить на детский лепет, на все эти «ути-ути» и «да-да-да, мой пупсик». Казалось бы, это глупо и бессмысленно, однако такой стиль общения обусловлен гормонально и вполне оправдан: в языке матери ребенок находит отражение своего собственного эмоционального состояния. Речь он пока не понимает, и потому мать использует другие средства для интерпретации душевного состояния своего малыша – это успокаивает его и дает понять, что он в безопасности.

Современные родители не стесняются искать контакт со своим малышом и любыми средствами проявлять интерес к нему, даже будучи в общественных местах. Они всегда рядом с ребенком, буквально день и ночь в телесной близости – это успокаивает малыша, сглаживает его негативные эмоции, и в результате ребенок научается способности самоуспокаиваться, усваивает эти уроки и позже может сам их применять.

Это то время в его жизни, когда он усваивает базовое доверие – ну, или склонность к недоверию; в общем, то, что сопровождает людей позднее в жизни.

ОРИЕНТАЦИЯ НА ОТНОШЕНИЯ

Общение в раннем детстве, кстати, явно отражается на мозге: если ребенка постоянно успокаивали, у него будет хорошо развит гиппокамп – мозговая структура, которая отвечает в том числе за самоуспокоение, – и тогда у него не будет особой склонности к избыточным реакциям мозга. Если в ранних отношениях было много стресса, вызванного принуждением или невнимательным отношением, то в крови ребенка будет наблюдаться повышенный уровень эндогенного гормона кортизола, гиппокамп недостаточно разовьется и не сможет полноценно выполнять функцию эмоционального успокоения [33]. Это чревато тем, что впоследствии человека могут обуревать негативные, путаные чувства. Так бывает, например, при эмоционально нестабильном расстройстве личности или при синдроме пограничного расстройства. Физическое здоровье тоже может пострадать от ненадежных связей и от неблагоприятного первого опыта: нарушается работа иммунной системы, что повышает риск аутоиммунных заболеваний, таких как диабет первого типа; снижается общая сопротивляемость стрессу.

ПОДАВЛЕНИЕ

В ходе развития человека от младенчества до взрослого в области чувств происходит еще кое-что очень важное. От своего окружения мы узнаем правила вроде «не надо этого бояться, потому что…» или «это не причина для слез». И еще подобные расхожие выражения: «плакса», «терпи, казак, атаманом будешь». Иными словами, мы сначала в семье, а затем в других социальных группах – в школе, например, – усваиваем, какие чувства приемлемы, а какие следует подавлять, в них якобы даже признаваться неприлично.

Приспособившись таким образом справляться со своими чувствами, впоследствии мы, переживая какие-то эмоции, будем чувствовать себя неполноценными и научимся их игнорировать. А в будущем это может аукнуться психосоматическими заболеваниями.

Запускающим механизмом может послужить какая-либо жизненная ситуация, когда «запрещенное» чувство будет очень сильно, а мы подсознательно станем всячески избегать конфронтации с ним. Это может получиться, если распознать телесное выражение подавляемого чувства, классифицировать его как симптом, вытеснить и отвергнуть его физиологическую часть. Тогда мы избежим конфронтации с «запрещенным» чувством и пойдем искать врача, который займется нашим локализованным телесным симптомом.

Этот феномен составляет во врачебной практике большой процент симптоматики, не поддающейся более точной классификации, и называют его «функциональным расстройством», или «неспецифическим телесным симптомом», или вот еще – «соматоформным симптомом»: врач ничего не обнаруживает.