это и громко зарыдав, губернатор упал с веранды на землю и стал молиться. Наставники тоже почтительно вознесли молитвы. Вскоре бодхисаттва удалился вместе с играющими музыкантами.

Взобравшись обратно на веранду, новообращенный сказал: «Вы проявили необычайную добродетель. Я тот, кто убил бесчисленное множество живых существ. Я хотел бы искупить свои грехи. Построив буддийский зал, я прекращу совершать преступления и спасу жизни других существ».

И он начал строить зал. Наставники покинули Тада на следующее утро и вернулись на гору. Потом, когда зал был построен, совершили службу. Сегодняшний храм Тада – это множество залов, которые начали строить с того самого.

Фудзивара-но Ясумаса и Хакамадарэ: Присутствие духа

Вера в то, что великий человек может оказывать влияние на других людей без всяких слов и жестов, прекрасно отражена в одном из эпизодов «Кондзяку моногатари сю» (т. 25, разд. 7), в котором описывается, как знатный человек победил знаменитого разбойника одной только силой духа.

О разбойнике Хакамадарэ («свисающее одеяние») сохранилось немного достоверных сведений. В свою очередь, о Фудзивара-но Ясумаса официальные летописи говорят как о знатном аристократе, занимавшем губернаторские посты в нескольких провинциях. Одно время он был женат на великой поэтессе и возлюбленной многих людей Идзуми, чьи любовные романы шокировали людей даже в ту эпоху, когда сексуальные нравы были весьма свободными. Интересно, что одно из стихотворений Идзуми, в заглавии которого упоминается Ясумаса («Сиика сю», № 239), адресовано другому любовнику.

Стихотворение самого Ясумаса также включено в императорскую антологию «Госюи сю» (№ 448). Как поэт он явно не может сравниться с Идзуми, зато как воин он оказался сильнее самого знаменитого разбойника тех дней. Он прославился и как жестокий правитель, ибо известно, что в 1028 г., когда он служил губернатором Ямато, один священнослужитель подал на него жалобу, осуждая слишком суровую политику в управлении провинцией.

Любопытно, что брат Ясумаса, Ясусукэ, тоже пользовался дурной славой разбойника и не стеснялся никаких способов, чтобы заманить в ловушку и убить продавцов оружия, одежды и других ценных вещей. В «Удзи сюи моногатари» («Истории, собранные в Удзи») говорится, что он так и остался безнаказанным, но официальные хроники утверждают, что он покончил с собой после того, как был арестован и посажен в тюрьму.

О его отце Мунэтада, который упоминается в конце рассказа, известно, что в восьмом месяце 999 г. он убил сына губернатора и его воинов. Когда начальник императорской внутренней службы пришел допрашивать его, он спокойно признал свою вину и был сослан на остров Садо.

* * *

Когда-то жил человек, которого можно назвать «главарем» всех разбойников и который носил имя Хакамадарэ. Он был умен и крепок телом, отличался быстротой ног, проворностью рук и мудростью в замышлении интриг. Никто не мог сравниться с ним. Он занимался тем, что грабил состоятельных людей, когда они были без охраны.

Однажды, в десятом месяце, у него не оказалось одежды, и он решил где-нибудь ее раздобыть. Он отправился в подходящее место и стал озираться по сторонам. Около полуночи, когда все люди уже спят, в проблесках лунного света он увидел медленно прогуливающегося человека в богатых одеждах. Его рубашка была подвязана тесемками, а поверх нее был надет охотничий костюм, мягко облегавший тело. Он медленно шел, наигрывая на флейте, и, видимо, никуда не торопился.

О, подумал Хакамадарэ, да он просто жаждет поделиться со мной своей одеждой. В таких случаях он обычно радостно вскакивал, мчался к своей жертве, валил ее и снимал одежду. Но на этот раз он вдруг почувствовал, что жертва внушает ему какой-то страх, поэтому он проследовал за ней пару сотен ярдов. Казалось, человек не замечал, что за ним кто-то идет. Наоборот, он продолжал играть на флейте, которая звучала еще нежнее.

Пусть-ка он покажет себя, сказал себе Хакамадарэ, и подбежал поближе, стараясь стучать ногами как можно сильнее. Человек тем не менее ничуть не обеспокоился. Он просто обернулся, продолжая играть на флейте. Прыгнуть на него было невозможно. Хакамадарэ отскочил назад.

Хакамадарэ несколько раз пытался приблизиться, но человек оставался таким же невозмутимым. Хакамадарэ понял, что имеет дело не с простым человеком. Когда они прошли уже около тысячи ярдов, Хакамадарэ решил, что так больше продолжаться не может, выхватил свой меч и бросился вперед. На этот раз человек перестал играть на флейте и, обернувшись, сказал: «Что ты делаешь?»

Хакамадарэ едва ли был бы поражен больше, даже если бы на него одного бросился демон или божество. Необъяснимым образом он утратил и разум, и мужество. Исполненный смертельного страха, он, против своей воли, упал на четвереньки.

«Что ты делаешь?» – вновь спросил человек. Хакамадарэ почувствовал, что ему не спастись, даже если он попытается это сделать.

«Я хочу ограбить вас, – выпалил он. – Меня зовут Хакамадарэ».

«Да, я слышал, что есть человек с таким именем. Опасный, необычный человек, мне говорили», – так сказал незнакомец и вдруг просто произнес: «Идем со мной». Он продолжил свой путь, и вновь зазвучала флейта.

Испуганный, как будто он имеет дело не с человеческим существом, словно одержимый демоном или божеством, Хакамадарэ последовал за ним, окончательно завороженный. Наконец, человек вошел в ворота, за которыми виднелся большой дом. Сняв обувь, он вступил на веранду и вошел внутрь. Пока Хакамадарэ думал, что человек, должно быть, хозяин этого дома, тот вернулся и позвал разбойника. Он дал ему одежду из толстой хлопковой пряжи и сказал: «Если тебе впредь понадобится что-нибудь подобное, приди ко мне и скажи. Если же будешь кидаться на того, кто не знает твоих намерений, можешь обжечься».

Позже Хакамадарэ узнал, что дом принадлежит губернатору Сэтцу Фудзивара-но Ясумаса. Когда его поймали, он сказал: «Это необычайно таинственный, устрашающий человек!»

Ясумаса не был самураем по семейной традиции, ибо он был сыном Мунэтада. Однако он ни в малейшей степени не был слабее наследных самураев. Он отличался острым умом, быстрыми руками и необычайной силой. Он также был непостижимым в замыслах и интригах. Поэтому даже императорский двор мог чувствовать себя в безопасности, приняв его на службу. Весь мир опасался его и был запуган им. Некоторые люди говорят, что он не оставил потомства, ибо вел себя как воин, хотя и не принадлежал к самурайскому дому.

Мураока-но Горо и Хакамадарэ: Знать, когда быть настороже

Самурай должен знать, когда нужно быть настороже, а когда нет. Это правило иллюстрируется еще одним эпизодом из жизни знаменитого грабителя Хакамадарэ, который приводится в «Кондзяку моногатари сю» (т. 29, разд. 19).

Некоторые ученые считают, что Мураока-но Горо, чье официальное