По данным медицинской экспертизы, результаты которой Вене принес Мокришин буквально полчаса назад, было установлено, что смерть Завадского произошла в ночь с воскресенья на понедельник. Убийца сначала всадил пулю в грудь жертвы, а потом сделал контрольный выстрел в голову.

Читая отчет, Веня сдвинул брови. Этот вор определенно не хотел оставлять живого свидетеля, раз стрелял дважды. Баллистическая экспертиза показала, что пули были выпущены из девятимиллиметрового «люгера» в упор. Убийца определенно знал толк в оружии и умел с ним обращаться.

Веня ломал голову. Неужели миниатюрная женщина, собираясь влезть в форточку, и впрямь стала бы брать с собой такую довольно тяжелую штуку, как этот немецкий пистолет?

Парень сильно нервничал. Ему чертовски хотелось, чтобы сейчас здесь был Зверев и в свойственной ему манере раскопал бы что-нибудь такое, что было не под силу Вене Костину. Волоски, обнаруженные в квартире Сычевых, и вовсе вызывали у него ступор.

С работы Веня сбежал пораньше. Он даже не подумал оповестить о своем уходе капитана Дружинина, в отсутствие Зверева выполнявшего обязанности начальника отдела.

Дома парень все время дергался, гадал, что же такое решил поручить ему Зверев.

Утром в среду Веня вновь направился на работу, отсидел на пятиминутке, которую проводил Дружинин. Тот лишь вскользь упомянул об ограблении Сычева и убийстве Завадского, так как у него была целая куча собственных дел.

Дождавшись трех часов, Веня вышел из управления и отправился на Ленинградку. Именно там находилась межрайонная больница, в которую угодил Зверев. Еще недавно ее возглавлял Завадский.

Автобуса ему пришлось ждать довольно долго, и Веня уже ругал себя за то, что не пошел пешком. Когда тот наконец-то прикатил, на остановке уже собралась целая толпа. Парень пропустил вперед несколько особо суетящихся старушек и оказался последним. Он уже было поставил ногу на приступок и вдруг увидел молодую женщину в синем ситцевом платье, с сумкой-корзинкой в руке. Она бежала к автобусу, звонко цокая каблучками, и прижимала к голове бордовый велюровый берет, готовый вот-вот слететь.

Места внутри практически не осталось, но Веня все же отступил и застыл у входной двери. Он пропустил женщину вперед и втиснулся в битком набитый салон. Дверь захлопнулась, и автобус тронулся с места.

Только сейчас Веня ощутил, как сильно он прижался к незнакомке.

Та смутилась, тут же прижала к груди свою сумочку, стараясь создать между ними хоть какой-то барьер, и довольно резко осведомилась:

– Вы специально это сделали?

– Что сделал? – поинтересовался Веня.

– Пропустили вперед, а теперь третесь об меня!

Веня попытался отодвинуться, кого-то при этом стиснул так, что на него начали шикать.

– Вот видите. Я пытаюсь отстраниться от вас, но ничего из этого не получается.

Женщина хмыкнула, как будто смирилась и отвернулась от него.

Веня тоже отвернул голову, но украдкой наблюдал за незнакомкой. Она была молода, примерно его возраста, чуть ниже среднего роста, со светлыми волосами, завязанными в тугой узел. У незнакомки было слегка вытянутое бледное лицо без малейшего следа косметики. Она определенно была красива, хотя и выглядела немного усталой. Эта милая особа тут же напомнила Вене его учительницу географии, в которую в свое время он был по уши влюблен.

На руке у женщины красовались довольно изящные часики с восьмиугольным корпусом.

Незнакомка видела, что Веня глазеет на нее, и строго спросила:

– Вы еще не угомонились?

– Отличные у вас часы, – точно опомнившись, воскликнул парень.

Женщина посмотрела на часы, и голос ее немного смягчился:

– Да, швейцарские, позолоченные. Это подарок отца.

Веня хотел было сказать ей еще что-нибудь приятное, но в этот момент автобус качнуло. Он почувствовал, что наступил своей соседке на ногу. Та ойкнула, и в этот момент автобус остановился.

Дверь распахнулась. Веня, его спутница и еще с полдюжины пассажиров вывалились на улицу.

Парень увидел неподалеку двухэтажное краснокирпичное здание с ржавой металлической крышей и многочисленными трехстворчатыми окнами, помутневшими от времени. Это и была межрайонная больница.

Практически все пассажиры, высадившиеся из автобуса, двинулись к ней.

Веня заметил, что его попутчица кривится от боли, не решается сделать даже шаг, и тоже остановился.

Когда он и незнакомка в бордовом берете остались вдвоем, парень спросил:

– Сильно болит? Вы же понимаете, что я это не нарочно?

Женщина пропустила слова Вени мимо ушей, сделала пару шагов, но тут же остановилась и простонала:

– Вот черт!

– Это больница! – с пылом ответил Веня. – Давайте я помогу вам дойти до приемного покоя, и мы попросим, чтобы кто-нибудь осмотрел вашу ногу.

– А чего там осматривать? Обычное растяжение. Ничего страшного.

– Ну если так. А хотите, я вызову такси и отвезу вас до вашей остановки? Вы ведь дальше собирались ехать, если бы вас не вытолкнули, да?

Женщина обреченно вздохнула и заявила:

– Да угомонитесь вы! Я ехала сюда и вышла там, где и собиралась.

– У вас тоже кто-то заболел? – воскликнул Веня.

– У меня все время кто-нибудь болеет.

Парень напрягся, его лицо выражало недоумение.

Женщина усмехнулась и проговорила:

– Чего это вы так испугались? Да. У меня всегда кто-нибудь болеет. Я врач.

Перед зданием располагалась асфальтированная площадка, обрамленная кустарником. По бокам дорожки, ведущей к ней, росли молоденькие ели. Они шли маленькими шажками. Женщина держала Веню под руку, опиралась на нее.

Новая знакомая наотрез отказалась идти в приемный покой, и галантный кавалер проводил ее до служебного входа.

– Спасибо, дальше я уж как-нибудь сама, сказала она.

Вене тут же вспомнился задорный мотив, который он сегодня слушал по радио.

                    Хороши весной в саду цветочки,

                    Еще лучше девушки весной.

                    Встретишь вечерочком

                    Милую в садочке —

                    Сразу жизнь становится иной.

– А кого вы лечите? – поинтересовался парень, не желая просто так отпускать свою случайную попутчицу.

– Всех подряд. Я терапевт.

– Очень жаль.

– Почему жаль? – не ожидая подвоха, поинтересовалась женщина.

– Я рассчитывал, что вы кардиолог и сможете вылечить мои сердечные раны.