- Отойди! – возмущаюсь и понимаю, он продолжает издеваться. И чего он прицепился. Видеть его не хочу! Тоже мне директор-селектор. – Вот скажи, у тебя совесть есть? – моему возмущению нет предела.

- Есть. Но очень мало. Теперь я экономлю.

Понимаю, что тут без вариантов и начинаю хоть как-то пробираться через блокаду под фамилией Юдин.

- Ладно! Ладно! Сдаюсь Крассоткина. Мне реально нужен хороший репетитор для дочери. Ей скоро в первый класс... Поэтому не для себя прошу, для ребенка. Маленькой, милой и очень хрупкой девочки.

Мы сидим в зале. Я еще не успела отойти после очередной встречи с Юдиным, как на меня налетела подруга с расспросами. Она так эмоционально высказывается, краснеет на глазах, словно у нее только что украли ее любимый кожаный кошелек.

- И что? Что ты ему ответила? – в этот момент лицо Светы приобретает багровый окрас. Она стоит в центре комнаты, широко открыв глаза, поправляя свои хорошо уложенные волосы. – Ты не понимаешь! Вас сама судьба сводит второй раз! А ты все носом крутишь. Такой мужик! Такой…, - возмущается и восхищается одновременно.

- Я сказала, что подумаю. Но не могу же я так быстро согласиться. Конечно, хочу помочь девочке. Подготовить к школе. Она же не виновата, что у нее такой отец. Ни капли серьезности…

- Теперь ты просто обязана! Согласиться. Скажу даже больше! – тут она садится рядом со мной и более спокойно говорит:

- Ты должна оказаться в его постели. Тем более он так настойчив. Меня не покидает ощущение, что он к тебе не ровно дышит.

- Да пусть дышит, как хочет. Свет, ты перегибаешь палку, - удивленно смотрю на нее.

- Глеб Юдин! Если бы мне предложили… Я не раздумывала! – Света принялась искать пульт от телевизора, а когда находит,  в самом дальнем углу дивана, включает висящий на стене черный прямоугольник и быстро переключает каналы.

Я обхватываю голову двумя руками, начаю смотреть, как на плоском экране мелькают картинки. А потом рассказываю Свете, какой он. Как сложно с ним.

Света наконец-то перестает клацать, когда находит нужный канал. Вижу его. По телеку. Даже привстала. Света прибавляет громкости, и мы вместе безотрывно смотрим на загорелого, с идеальной прической Юдина.

Не знаю, как называется передача. Но он так гармонично вписывается в происходящее по телеку. Сцена, дети, их родители. Он задает вопросы, детки радостно отвечают, рассказывают стишки. Создается впечатление, что он такой примерный семьянин. Любящий папа. Такой обходительный. Знали бы вы, какой он. На самом деле.

Сижу, смотрю и никак не могу поверить своим глазам. Это действительно, правда. Он ведущий популярного шоу.

С переездом к Свете, понимаю, что на сердце немного отлегло. Перемены мне действительно пошли на пользу. У Светы замечательная просторная квартира, но как оказалось жить с ней под одной крышей – тяжелый труд. И чтобы это понять, мне хватило всего одного вечера.

Разноцветные фантики, разбросанные почти везде для поддержания угасающего духа, домашние сеансы любимых фильмов, ночные разговоры на кухне за ароматной чашкой кофе. Эти разговоры могут продлиться до рассвета с взаимопониманием и бесконечной сестринской любовью.

А еще наша жизнь под одной крышей напоминает большую вечеринку. Это когда от смеха болят щеки, когда посуду можно не мыть, есть пироженые, просто потому что хочется поддержать подругу. А еще напрочь забыть о том, что недавно на тебя чуть не напала стая голодных собак и бросил парень.

Да, вить гнездо с подругой – интересно. Но как оказалось, наш режим дня не совпадает. Я привыкла ложиться рано, не позже десяти, когда у Света не может сомкнуть глаз до поздней ночи. Ложусь спать, она склоняется над моим ухом и громко спрашивает:

- Ты спишь? Ты что уже спать легла?

- Нет, блин! Просто закрыла глаза и мечтаю.

- Только десятый час, какой спать? Давай просыпайся! - жизнерадостно утверждает и начинает меня тормошить.

Приходится вставать с квадратной головой и вести с ней диалог, который, кажется никогда... Никогда! Не закончится. 

Она постоянно ищет свои вещи. Постоянно опаздывает, а еще я упала. Случайно подскользнулась и плюхнулась в большой вечно открытый шкаф.  Чуть не утонула в ее эксклюзивных платьях. Провалилась куда-то под тяжестью шелковых нарядов и барахталась, как лягушка в банке со сметаной, пока Света не протянула мне руку помощи.

Сегодня собрались со Светой худеть. Новая жизнь, так новая жизнь. Но наша диета закончилась этим же вечером, когда подруга решила, что нужно совсем немного поджарить картошечки. А потом она быстро меняет планы и говорит, что худеть нам не нужно, так как у тощих попок нет шансов на масштабные приключения.

Мы часами разговариваем на кухне. Обсуждаем цены на коммуналку, мужчин, косметику. Она называет себя старой девой, вытирает слезы, размазывая черную тушь по всему лицу. Я сочувствую ей, обхватываю ее хрупкие плечи и понимаю, что тоже такая. Старая, брошенная, почти безработная. А потом Свету переклинивает, она начинает впадать в депрессию, а моя печень в это время начинает жутко беспокоиться.

- Ладно, хватит реветь! Быть одинокой и нелюбимой можно даже в браке. А выходить за кого попало, все равно, что ошиваться возле помойки.

Я лишь убедительно киваю ей в ответ.

А еще сегодня она через каждых двадцать минут спрашивает, позвонила ли я Глебу.

- Хорошо! Я наберу его, - говорю, чтобы она просто отстала.

- Сейчас набирай! – ее голос становится слишком писклявым.

Отворачиваюсь от нее, беру телефон и набираю Юдина. Он так быстро снимает трубку, словно целый день сидит на телефоне и ждет моего звонка.

- Алло! Я согласна. Куда нужно подъехать?

Пить кофе под душем… Думала, что так не бывает. Оказывается – нет ничего невозможного, особенно, когда опаздываешь на работу. Если  вчера не болтала до поздней ночи со Светой, а легла спать, как все нормальные люди – сейчас бы не бегала впопыхах по всей квартире в капроновых колготах, с полотенцем на голове и чашкой холодного кофе в руках.

Сегодня ровно в восемь ноль-ноль должна прийти на свою новую работу. Поэтому рота подъем! Собираюсь, как в армии, пока подруга вяло рассматривает свой прыщик перед зеркалом и совершенно не обращает на меня внимания.

До сих пор не понимаю, почему будильник не сработал. В следующий раз нужно заводить два будильника, чтобы наверняка.

Около трех часов мне нужно ехать к Юдину, точнее он обещал за мной заехать. И этого визита боюсь больше всего. Чувствую себя самой настоящей трусихой.

Почти на крыльях лечу на работу. Утешает лишь то, что до рабочего кабинета – рукой подать. Небольшая пробежка - я на месте. Постоянно поправляю шарф, шерстяные варежки и чувствую, как промокли дряхленькие сапоги.  Сегодня не надела шапку и очень об этом пожалею. Снег метет большими хлопьями и тут же тает. Запихиваю волосы в ворот пальто, но это ситуацию не спасает. Непослушные пряди все равно выбиваются мокнут, затем липнут к лицу.